"Поскольку аз есмь церемониймейстер, мне этот утренник вести, молчи, не спрашивай - куда" (с)
Пока УВСБ стоит на паузе, брошу сюда небольшой текст. Псевдофантастика, псевдоюмор, слеш - не псевдо. Нечего серьезного )
читать дальшеВторой пилот патрульного корабля Первого Космического Флота «Дозор» лейтенант Уиллиам Снейт всегда считал себя человеком везучим. Не настолько, чтобы выиграть миллион в лотерею, конечно. Но удачные билеты на экзаменах, мелкий выигрыш в картах, свободное место в транспорте рядом с красивой девушкой – все это в его жизни периодически появлялось.
И теперь Уиллиам мрачно думал, что судьба просто умасливала его перед крупной неудачей, которая внезапно свалилась на его голову. Неудача была среднего роста, щуплого телосложения, собирала волосы в пижонский хвостик, вне работы носила потертые джинсы и футболки с дурацкими надписями, а на работе – белый халат.
Неудачу звали Мэттью Тэйлор, и он был новым доктором «Дозора».
После того как всеобщая любимица доктор Джиллиан отправилась в декрет – вздумалось же ей рожать так не вовремя! – на борту оказался этот шибздик, по которому сразу было видно, что в бою он был в последний раз никогда. Вернее, на борту он как раз очутился еще при Джиллиан, только сидел он тогда не в медотсеке, а в камере-одиночке. Правда, выяснилось, что он ни в чем не виноват, просто не повезло ему родиться с лицом, похожим на рожу одного космического пирата, которого «Дозор» выслеживал уже давно. В ошибке не было бы ничего кошмарного, если бы она не вскрылась в присутствии всяких важных шишек, и капитан получил серьезную головомойку – наверное, первую за всю его блестящую карьеру. Впрочем, когда Снейт думал об этой головомойке, он чувствовал что-то вроде злорадного удовольствия. Капитан был настолько безупречен, что от этого тошнило. Интересно, чем думали все эти в штабе, когда ставили ларийца командовать людьми? Уиллиаму иногда казалось, что капитана Шенно-ар-Тхая не рожала женщина, а высекли из мрамора, сразу же завернули в серый китель и отправили в Первый Космический. Причем враги, для угнетения команды.
В общем, до встречи с Тэйлором послужной список капитана можно было вставлять в рамку и тыкать им под нос тем, кто не дотягивал до ларийского великолепия – то есть, абсолютно всем. А теперь в нем появилось некрасивое пятно. На месте капитана, Уиллиам постарался бы избавиться от несуразной причины поскорее – высадить на ближайшую планету и прости-прощай. Но у ларийцев мозги работали как-то по-другому. И когда Джиллиан отправилась рожать, Шенно одобрил кандидатуру Тэйлора на должность врача на «Дозоре». Он, видите ли, когда вышел из одиночки, успел познакомиться с командой, изучить обстановку и вообще вызвался добровольцем. Понравилось, видимо. Как будто не эта зараза, сидя в камере, изводила всех охранников пением в отвратительной манере, которую он называл йодль. Те, кто вынужден был это слушать, уже считали заключенного не просто пиратом, а самым отъявленным мерзавцем во всем квадранте.
Но это, в конце концов, были капитанские проблемы. Охота ему каждодневно созерцать свой выговор с занесением во плоти – его дело. У Шенно-ар-Тхая на лбу было написано большими буквами «Долг превыше всего». Но Уиллиам Снейт не понимал, почему он должен страдать из-за ларийской твердолобости.
Дело в том, что новый доктор втрескался во второго пилота Уиллиама Снейта.
То, что Тэйлор какой-то не такой, Снейт начал подозревать быстро. Было в нем что-то неправильное, отличающее его от обычных парней. Если бы Уиллиама спросили, что именно, он смог бы только пошевелить пальцами в воздухе и неопределенно протянуть: м-мм, есть что-то. Эта его манера собирать волосы, эти джинсы со слишком низкой посадкой, аккуратные ногти… ну да, он доктор, ему положено, но все равно! Когда «Дозор» ушел на заправку на Канмир, Мэттью со всеми ушел в увольнительную и даже выпил с парнями в баре, но девушку и не пытался закадрить, хотя истосковавшиеся по женской ласке патрульные флиртовали напропалую. Ну, справедливости ради, с парнями Снейт его тоже не видел, но все равно, подозрительно.
Но с тем, что доктор ходит по мальчикам, Снейт бы смирился. Сам он был не пидо… не гей, простите, но работа в космосе быстро приучает смотреть на мир шире. Особенно, когда ходишь под командой ларийца и постоянно сталкиваешься с разными веселыми ребятами других рас. Поневоле растянешь свое понятие нормы, когда опрашиваешь то нежную деву с щупальцами возле рта, то разумный гриб. Живи и давай жить другим, все такое. Не привлекают кого-то женщины – ну что же, сам дурак, Уиллиаму Снейту больше достанется.
Но потом Тэйлор стал подозрительно часто попадаться Снейту на глаза. Они постоянно сталкивались в коридорах. Конечно, «Дозор» был маленьким патрульным кораблем, но все равно доктору нечего было делать возле каюты Снейта – его собственная каюта находилась в другойчасти жилого отсека, да и медотсек был не по пути. Однажды, возвращаясь с третьей смены, когда все нормальные люди еще досыпали или уже были на местах, Уиллиам с удивлением увидел Мэттью, который шел ему навстречу по коридору. Волосья свои он распустил, как гребаная русалка, и взгляд полнился какой-то блядской мечтательностью. При виде Снейта он резко покраснел, опустил глаза и прошмыгнул мимо, задев пилота рукавом. Тогда-то Уиллиаму и пришло первое страшное подозрение, что все эти шатания неспроста. А вслед за подозрением пришло и негодование. Нет, он не сомневался, что может понравиться – парнем он был складным, пилотом хорошим, да и умом не обделен, - но он же не давал никаких намеков, что из этих! Что сразу подкарауливать-то? А если бы их засек капитан, который жил в этом же отсеке? Да он бы так отымел Снейта в мозг! Говорят, что зануды – мастера церебрального секса, так вот Шенно в таком случае устраивал регулярные оргии. Хорошо еще, что он как раз заступил на дежурство.
С тех пор Уиллиам стал приглядываться и подмечать всякие мелкие детали и убедился, что был прав – новый доктор пал жертвой обаяния второго пилота. Чего стоил случай на Меге! Тогда мелкая бандочка под предводительством Хью Черного Глаза села на планету и окопалась среди скал, и выкурить их оттуда оказалось непросто. Патруль тогда сделал вылазку ночью, и Уиллиам тоже был в составе группы, потому что он не только пилотом хорошим был, но и глаз у него был алмаз, и с оружием он обращаться умел. Ну да в тот день не очень повезло, получил царапину на плече. Тэйлор потом его зашивал и расспрашивал, как да что. И бледнел, когда Уиллиам рассказывал, как они пробирались по этим гребаным скалам в тыл с приборами ночного видения, как окружали лагерь, как ворвались туда… На самых драматических моментах доктор был белее своего халата, глаза на пол-лица. С чего бы ему так переживать, не из человеколюбия же?! В общем, он Снейта не выпустил, пока все не вытянул. Хотя зашил хорошо, на совесть. Потом даже на погоду не болело. Постарался, видать, специально для Уиллиама. Снейт ему за это простил все эти вопросы да расспросы, заботливого такого. «Уиллиам, неужели это все было необходимо?» С другой стороны, кого ему еще расспрашивать? Не капитана же, который следующий в очереди на лечение был. Этому-то вообще повезло – чуть правее – и привет, сонная артерия, пока, капитан Шенно. Этот бы из себя только «операция прошла по плану» выдавил бы. Снейт подозревал, что капитан знает только те слова, которые записаны в Уставе и в меню в столовой, а остальные ему без надобности.
В общем, все эти шатания, взгляды, соприкосновения рукавами и неловкий румянец Снейта начали уже злить. Причем открыто Мэттью к нему никогда не приставал, все только глядел да вздыхал. Уиллиам уже ждал, когда Тэйлор соберет, наконец, то, что у него шло за храбрость, в кулак и признается. И тогда можно будет с полным правом ему отказать и объяснить, что он, Снейт, не по той части. Но нет же. Тэйлор молчал.
В итоге второй пилот Уиллиам Снейт стал позорно бегать от корабельного врача. Не выходил за дверь, если слышал его голос. Проверял, не идет ли тот по коридору, чтобы успеть сбежать. Все это было до ужаса глупо, но Снейт не знал, как еще спастись от этих домогательств – не домогательств. Кажется, Тэйлор что-то подозревал, потому что при редких встречах стал смотреть на него удивленно и с какой-то обидой. Эта обида Уиллиама добила. Сам виноват, нечего было лезть.
Снейт даже на медосмотр не хотел являться. Было бы жутко неловко появиться раздетым перед человеком, который тебя хочет, а ты его – нет. Тэйлор раза три напоминал: «Уиллиам, я жду вас в медотсеке во вторую смену». Уиллиам! Кому Уиллиам, а кому лейтенант Снейт! В четвертый раз об осмотре Снейту напомнил уже капитан, а после его напоминаний почему-то всегда оставалось только одно: пойти, куда сказано, и сделать, что сказано. «Ябеда», - мрачно думал Уиллиам, шагая к медотсеку. Если бы доктор попытался к нему приставать, Снейт разбил бы ему нос. Он все ждал, ждал, когда Тэйлор полезет делать что-нибудь непотребное своими прохладными пальцами, и дождался конца медосмотра, после чего удалился, немало обескураженный.
Ну, когда-то это все должно было прорваться. И прорвалось аккурат в день Космического Флота. Обычно на «Дозоре» праздники проходили так себе – с капитаном-ларийцем не расслабишься. Шенно из увеселений признавал доклад об успехах флота, короткий, минут на сорок. Ни тебе танцев, ни тебе развлечений.
Однако на этот раз все пошло не по плану. Во-первых, кто-то урезал речь капитана до десяти минут, а столько Шенно слушать было еще можно. Во-вторых, кто-то достал на стол слабоалкогольный напиток, градусов всего ничего, но у Снейта едва глаза на лоб не вылезли. Хотелось быстро прикрыть бутылки салфеткой, пока капитан не заметил, но тот только покосился с неодобрением и объявил просмотр патриотического фильма «Долг». Энтузиазм от этой новости стремился к нулю. Абсолютному. Но не успел капитан закончить свою речь и сесть за один столик со Снейтом – вот уж счастье привалило, как бы отбиться, - как вперед вылез неугомонный Тэйлор и объявил, что просмотр состоится непременно, но будет совмещен с интересной игрой под названием «дринкин гейм». Каждый раз на словах «бравые солдаты флота» надо выпить, на словах «беспримерный героизм» - то же самое, а за слова «это наш долг» - до дна и стоя.
Под это дело даже фильм «Долг» неплохо пошел. Правда, Уиллиам оказался между двух огней. С одной стороны капитан, которому не нужны были слова, чтобы показать свое искреннее неодобрение, от него так и тянуло холодом. С другой стороны на Снейта косился Тэйлор, почему-то с виноватым видом – дошло, видать, что неприлично так приставать к человеку. Если бы не капитан поблизости, он, наверное, и вовсе бы сорвался со своего места и подсел бы к предмету чувств. Стоило признать, что от капитана была польза – никто лучше него не мог отвадить ненужного человека, что испытали на себе три проверяющие комиссии.
После «Долга» объявили танцы, и тут уже Шенно поднялся с места и вышел из кают-компании. Снейт был ему за это признателен – начальство есть начальство, при нем не расслабишься. Да и зачем ларийцу все эти человеческие заморочки? У них, кажется, даже праздников нет, дикая нация. Однако вместе с капитаном исчезла и сдержанность Тэйлора, и Снейт увидел, как настырный пидо… простите, гей, выбирается из-за стола. Прежде чем он успел завести какую-то беседу, Уиллиам торопливо пригласил на танец рядовую Эшли. Та согласилась – повезло, в команде было всего-то четыре женщины, и Эшли – самая красивая из них. Но, видимо, против лейтенанта Снейта она ничего не имела, все-таки он был симпатичным парнем, девчонки в колониях так и падали. Парни на борту, как оказалось, тоже…
Снейт скосил глаза и увидел, какТэйлор выходит из кают-компании. Обиделся, - понял он. Уиллиам испытал укол совести. Все-таки этот парень ничего плохого ему не сделал. Ну, влюбился безответно, с кем не бывает. Надо поговорить с ним, что ли…
- Кто тебя учил танцевать, ты мне скоро из ног ласты сделаешь, - недовольно заметила Эшли, и Снейт очнулся.
Поговорить с Тэйлором у Снейта так и не получилось, потому что не успел праздник кончиться, как объявили боевое положение. Снейт метнулся в рубку, вместе с ним бежала еще одна девушка в команде, связистка Мелани, путаясь в длинном платье – по торжественному случаю разрешили свободную форму одежды. Уиллиам уже думал, что на них напали пираты, но нет. Капитан скомандовал полный вперед к Меандру, откуда был получен сигнал бедствия от одной из колоний.
Никто тогда не думал, что спасать будет уже нечего.
Когда они прилетели, Меандр походил на громадный кусокугля. Поверхность запеклась черной коркой, от всего живого остался только пепел. Снейт сглотнул, глядя на экран. Катастрофа на Меандре не укладывалась у него в голове. Где-то там, внизу, еще час назад жили люди, работали, растили детей, ходили в кино… А потом – раз! – и все, и безжизненная каменная глыба плывет в пустоте в никуда. Кто мог такое сделать? И как?!
У капитана лицо было, как всегда, деревянное, хоть бы бровь дернулась, что ли. Он велел сканировать планету и собирать все данные, какие можно, а сам ушел – отчитываться, наверное, и просить указаний. Тот же робот, без инструкции жизнь не жизнь. Хоть бы слово сказал, компьютер ходячий. Снейт тогда впервые подумал, что ненавидит капитана.
Шенно вернулся через полчаса и велел держать курс на Аш-Танг, ближайшую планету с человеческими колониями в секторе. Снейт угрюмо повиновался. Он был рад, что они улетают от мертвого Меандра, но в то же время у него было нехорошее предчувствие.
Он узнал много позже, что капитана тогда тоже терзало нехорошее предчувствие об Аш-Танге, на который тоже могли напасть, но в штабе ему велели оставаться на орбите Меандра и ждать указаний. И Шенно-ар-Тхай впервые за всю свою карьеру проигнорировал приказ.
«Дозор» отправился к Аш-Тангу замаскированным – тоже по приказу капитана. Снейту почему-то казалось, что они обнаружат еще одну почерневшую оплавленную глыбу… но нет. На экране виднелись лиловые океаны и красные леса Аш-Танга. Если сильно приблизить изображение, можно было, наверное, увидеть Ашшудали – одну из первых и самых больших колоний.
- Что теперь, сэр? – спросил Уиллиам. В другое время он поостерегся бы открывать рот, но сейчас жгучая неприязнь к ларийцу, которому что погибшая человеческая колония, что сожженный муравейник – все одно, не стоит внимания, требовала выхода.
- Лечь в дрейф и ждать, - был короткий ответ.
И потянулось ожидание – хуже нет, муторно, на душе кошки скребут, позади мертвая планета, и жутковато, потому что где-то рядом может бродить ЭТО. Враг, который за час уничтожил миллионы людей. Снейт следил за экраном и читал надписи на кнопках, сначала передом назад, потом задом наперед. Потом стал составлять из букв в них слова. Время тянулось, как жвачка. От ожидания ломило во всем теле и болели глаза. Капитан сидел за панелью прямой, будто швабру проглотил, и не менялся в лице. Робот и есть.
Снейт убедился, что не может составить слово «шалаш», потому что не хватает одной «ш», когда рядом из какой-то дыры, из пространственного тоннеля выплыло ЭТО.
Слово «огромный» оскорбляло появившийся корабль, будучи слишком ничтожным. Он был гигантским. Необозримым. Исполинским. Темный металл переливался в свете двух солнц. Он не маскировался. Зачем ему было прятаться, прятаться нужно было от него…
- К.И.Т., - разлепил губы капитан.
Может, он и знал, что такое этот «кит», а лейтенанту Снейту такой науки не преподавали. Он дышал-то через раз, глядя на обзорный экран. Гигант не заметил «Дозор» под маскировкой и попросту проплыл над ним. И замер. И Снейт с ужасом заметил, как в его корпусе открывается отверстие и оттуда медленно, очень медленно и при этом кошмарно быстро выдвигается ствол орудия. И это орудие направлено на Аш-Танг.
- О Господи, - раздалось сзади.
Оказалось, что за каким-то чертом на мостик явился доктор, которому тут делать пока нечего было. Но сейчас Снейт был даже рад ему. Чем больше людей разделит с ним этот момент, тем лучше. Он сидел, парализованный ужасом неизбежного, потому что вот еще немного – и Аш-Танг, как он есть, перестанет существовать, а орудийный ствол все выдвигался из громадного брюха…
- Экипажу приготовить аварийные капсулы и собраться на эвакуационных площадках, - раздался голос капитана. Он звучал чуть глуше обычного, не более того. – Мистер Снейт, нацелить орудия на орудийный порт К.И.Т. Полная мощность! Стрелять по моей команде.
Эти простые и понятные слова заставили Снейта стряхнуть оцепенение. Пальцы быстро забегали по панели, и в ответ зашевелилась орудийная система «Дозора». Уиллиам любил ее, называл «малышкой» и «девочкой», она всегда хорошо его слушалась, против космических пиратов, против контрабандистов и работорговцев. Они отлично ладили и сейчас должны были выступить дуэтом. Все понимали, что после этого «Дозор» обнаружит себя, а значит, это, скорее всего, последний его бой, но еще можно было успеть эвакуироваться, можно…
Но сначала нужно было всадить в брюхо этому гаду, который уже убил одну планету, заряд помощнее.
Орудие К.И.Т. уже высунулось полностью, вызывая похабные ассоциации. «Слабенько стоит, на полшестого», - ухмыльнулся Уиллиам. «Дозор» завис прямо под металлическим брюхом, его собственные орудия были приведены в полную готовность.
- Огонь, - спокойно скомандовал Шенно.
И в ответ на его слова «Дозор» дал по К.И.Т. мощный залп. Уиллиам смотрел с ужасом и восторгом, как громадный ствол перекорежило, повело, во внутренностях К.И.Т. что-то взрывалось и вспыхивало. «Получи, сука! – ликовал про себя Снейт. – Получи!»
- Полный вперед! – скомандовал капитан, и Снейт вспомнил, что любоваться не время, если он хочет увидеть себя на следующий день живым и целым.
Увы, после своего потрясающего залпа «Дозор» потерял преимущество незаметности. Единственное, на что он мог надеяться – это скорость и маневренность. Такая махина, как К.И.Т., не могла двигаться слишком быстро, «Дозор» рядом с ним был, как комар рядом с медведем. Однако внутри сидели не дураки, кто бы они ни были, и стрелять они умели. От удара корабль тряхнуло, под потолком загорелись красные лампы. Попадание! Уиллиама бросило вперед, он схватился за поручни кресла, чтобы не удариться лбом о панель, рядом капитан вцепился в приборную доску.
- Экипажу немедленно приступить к эвакуации! – голос Шенно раздавался теперь из всех динамиков, установленных на «Дозоре». – Повторяю: экипажу немедленно приступить к эвакуации!
Сам он, однако, не тронулся с места. И Снейт, у которого в минуту смертельной опасности обострились все чувства, вдруг понял, что задумал лариец. Как будто он переселился в капитанскую голову и видел все мысли изнутри. К.И.Т. мог перестрелять аварийные капсулы по одной, но если «Дозор» отвлечет внимание на себя, экипаж может успеть добраться до Аш-Танга…
«Ну и ладно, если такой герой, - злобно подумал Снейт, пытаясь расстегнуть заклинившую пряжку ремня безопасности. – Пожалуйста!»
И вдруг его осенило.
Лариец мог быть каким угодно профи, но даже он не смог бы вести корабль и стрелять одновременно. Это было самоубийство.
Уиллиам бросил воевать с пряжкой и опустил руки на панель обратно. Шенно уже успел перехватить контроль над движением. Но контроль над орудиями упустил, конечно.
«Жеваный крот», - печально подумал Уиллиам Снейт.
Он не чувствовал себя каким-то героем. И прилива сил не чувствовал. Вообще все складывалось отвратительно. Пот щипал глаза и хотелось ссать – меньше надо было налегать на напитки.
Но Уиллиам Снейт еще не дошел до того, чтобы дать какому-то ларийцу геройски подохнуть, чтобы потом сказали, что он умер на посту, пока его люди драпали в безопасное место. Нет уж, лейтенант Снейт и его «малышка» еще постараются повысить шансы патрульного корабля «Дозор» вылезти из этой задницы космических размеров.
Второй залп сотряс корабль, Снейт нахмурился и пробежался пальцами по панели. Капитан посмотрел на него и еле заметно кивнул. «Прекрасно, перед смертью я научился радовать начальство», - сварливо подумал Уиллиам. Судя по табло, все капсулы отправились в свободный полет. Снейту мгновенно захотелось очутиться в одной из них, но было поздно.
- Щиты? – спросил Шенно.
- Пятьдесят три процента.
Капитан кивнул, обвел глазами мостик и вдруг вскочил на ноги. Снейт быстро обернулся, потому что такие, как капитан, никогда не вскакивали, словно укушенные, без веской на то причины.
В одном из кресел в углу сидел доктор, вцепившийся в сумку с медикаментами и инструментами. Снейт потерял дар речи. Шенно тоже, потому что вместо отповеди рванулся вперед, от очередного толчка бухнулся на колени и рассадил бровь о подлокотник. Должно быть, это помогло ему думать быстрее, а может, в словаре, составленном из инструкций, положений и стандартов, нашлись, наконец, нужные слова.
- Это был приказ! – рявкнул капитан.
- Сегодня у нас не день исполнения приказов, - отрезал Тэйлор. – Отчитаете меня, когда все закончится.
Он был бледный, как поганка, но глаза горели, и на Шенно он орал. А чтобы орать на капитана Шенно-ар-Тхая, нужно было, пожалуй, столько же мужества, сколько для того, чтобы остаться на «Дозоре» в этот час. «Да на черта ему?!» – поразился Снейт, и вдруг его пробил холодный пот. Такой решимостью не двигаться с места светилось лицо Тэйлора, такой непоколебимой уверенностью остаться… «Да он же из-за меня», - сообразил Уиллиам. – «Только этого мне не хватало!»
Времени раздумывать об этом не было, потому что капитан с лицом в крови прекратил бессмысленный спор и вернулся на место, и нужно было пошевеливаться.
- Мистер Снейт, вы отвечаете за движение, я за стрельбу.
- Есть, сэр.
Думать было некогда, вокруг плясали звезды, Снейт разворачивал «Дозор», уходя из-под огня К.И.Т. Но если бы он знал раньше… если бы он знал, что все настолько серьезно! Он был бы добрее, он никогда бы не обошелся с Мэттью… может, он был несправедлив к нему. И к капитану! Стейн не видел капитана, потому что не мог отвлекаться от экрана и панели управления, но знал, что он сидит рядом с непроницаемым лицом, как всегда, брови у него нахмурены и губы крепко сжаты. Да, логика Шенно – это логика компьютера, которая говорит, что несколько миллионов жизней на Аш-Танге дороже, чем тридцать жизней экипажа «Дозора», а жизнь остального экипажа «Дозора» дороже, чем его собственная… или даже две или три. Но все равно, он, черт бы все взял, уже спас планету, уже почти спас своих людей, осталось только спасти три их задницы. Мелочь по сравнению с целым Аш-Тангом! Шенно был готов умереть, чтобы выполнить свой долг, Мэттью Тэйлор – чтобы быть рядом с избранником до конца, а лейтенант Снейт понятия не имел, за что он готов умереть, он просто изо всех сил старался выжить.
Правда, когда они пропустили еще одно попадание, «Дозор» тряхнуло и включилось аварийное освещение, стали отказывать одна за другой системы, Уиллиам подумал, что у них, может, и получится, а вот у него – нет.
И он даже подумал, что галлюцинирует, когда по обе стороны от К.И.Т. появились флагманы Федерации.
- Они пришли! – услышал Снейт чей-то ликующий голос, а потом провалился в какую-то черную дыру.
Он очнулся от резкого запаха. Все еще тускло горели лампы аварийного освещения. Снейт покосился на экран – флагманы окружили К.И.Т. и расстреливали. Это была уже не битва «Дозора», который на остатках мощностей вышел за пределы боевых действий и теперь дрейфовал в ожидании помощи.
- Очнулся, - с облегчением сказал Тэйлор и убрал вонючую вату. На скулах у него горели два ярких пятна, на лбу сиял свежий синяк, но доктор все равно улыбался. – Вот и славно.
- Я знаю, - просипел Уиллиам. На лице Мэттью отразилось непонимание, поэтому он пояснил. - Я знаю, почему ты остался…
Тэйлор быстро перекрасился из поганки в мухомор, румянец залил его лицо и даже шею.
- Ты знал? Давно?
Уиллиам кивнул и принял сидячее положение. Тело делало вид, что хочет развалиться на части. Капитан стоял перед главным обзорным экраном, сложив руки за спиной, и наблюдал за ходом битвы. Где-то в недрах корабля заунывно выла сирена. В остальном же было тихо и как-то покойно. Старый добрый «Дозор». Еще живой.
- Я давно понял. Только не волнуйся. Я… - Снейт не знал, как сказать, что он вовсе не сердится, просто у них вряд ли что-то получится, то есть, он по девочкам, но вообще Мэттью – нормальный парень, если можно было бы быть просто друзьями…
Ничего этого объяснять не пришлось, Тэйлор улыбнулся мягкой понимающей улыбкой.
- Спасибо, Уиллиам.
И он отошел к экрану.
- Позвольте осмотреть вашу царапину, капитан. У вас все лицо в крови.
Снейт думал, что после этого сражения их признают героями или хотя бы медаль дадут. Однако оказалось, что Шенно нарушил приказ (команда потом обсуждала это по всем углам: капитан! нарушил! лариец!!!), а значит, о наградах можно и не мечтать, спасибо, что не пошли под трибунал. Если бы экипаж в капсулах не достиг Аш-Танга благополучно, можно было и огрести серьезно. А так вышел плюс на минус, в сумме ноль. Повеселились за свой счет. Ответственность за теракт на Меандре взяла на себя группировка «Космос Изначальный», а что случилось на самом деле было неизвестно – К.И.Т. уничтожил себя, когда ситуация стала безвыходной.
Однако лично Снейт кое-что получил. Оказалось, что после доклада капитана кто-то наверху заинтересовался талантами второго пилота, и его пригласили принять участие в учебной программе «Стрекоза». Уиллиам кое-что слышал об этих тренингах и едва до потолка не прыгнул, а потом метнулся на сайт, анкету заполнять. Так торопился, что умудрился поставить другой месяц рождения, а спохватился, уже отправив документ в сеть. К счастью, система позволяла редактировать свои файлы.
Наверное, программисты у «Стрекозы» были рукожопы, в отличие от тренеров, иначе он никак не смог бы попасть случайно в чужой файл. Тем более, в файл своего капитана, чье непроизносимое полное имя из восьми частей сияло в первой строчке.
Снейт закрыл бы страницу, но случайно его взгляд зацепился за графу «Семейное положение». «Состоит в ларийском партнерстве», - стояло там. Уиллиам удивленно моргнул. Насколько он знал, партнерство у расы Шенно заменяло человеческий брак, но заключалось один раз и на всю жизнь. И даже после смерти супруга лариец не мог выбрать себе нового партнера. Но никто на корабле не знал о том, что Шенно-ар-Тхай женат…
Ниже стояло имя партнерши.
Ой.
Нет.
Партнера.
Тэйлор, Мэттью, человек.
И дата заключения партнерства.
Через неделю после Аш-Танга.
Они все как раз тогда ходили в увольнительную, пока «Дозор» ремонтировался в доках…
Уиллиам покачался вперед-назад, как болванчик. Прокашлялся. Вспомнил, как Тэйлор шел по коридору мимо его двери… а чья была следующая дверь, вспомнилось еще быстрее.
Уиллиам Снейт подпер голову кулаком и вздохнул.
- Всегда знал, что эти двое – те еще пидорасы!
Простите, геи, конечно.
читать дальшеВторой пилот патрульного корабля Первого Космического Флота «Дозор» лейтенант Уиллиам Снейт всегда считал себя человеком везучим. Не настолько, чтобы выиграть миллион в лотерею, конечно. Но удачные билеты на экзаменах, мелкий выигрыш в картах, свободное место в транспорте рядом с красивой девушкой – все это в его жизни периодически появлялось.
И теперь Уиллиам мрачно думал, что судьба просто умасливала его перед крупной неудачей, которая внезапно свалилась на его голову. Неудача была среднего роста, щуплого телосложения, собирала волосы в пижонский хвостик, вне работы носила потертые джинсы и футболки с дурацкими надписями, а на работе – белый халат.
Неудачу звали Мэттью Тэйлор, и он был новым доктором «Дозора».
После того как всеобщая любимица доктор Джиллиан отправилась в декрет – вздумалось же ей рожать так не вовремя! – на борту оказался этот шибздик, по которому сразу было видно, что в бою он был в последний раз никогда. Вернее, на борту он как раз очутился еще при Джиллиан, только сидел он тогда не в медотсеке, а в камере-одиночке. Правда, выяснилось, что он ни в чем не виноват, просто не повезло ему родиться с лицом, похожим на рожу одного космического пирата, которого «Дозор» выслеживал уже давно. В ошибке не было бы ничего кошмарного, если бы она не вскрылась в присутствии всяких важных шишек, и капитан получил серьезную головомойку – наверное, первую за всю его блестящую карьеру. Впрочем, когда Снейт думал об этой головомойке, он чувствовал что-то вроде злорадного удовольствия. Капитан был настолько безупречен, что от этого тошнило. Интересно, чем думали все эти в штабе, когда ставили ларийца командовать людьми? Уиллиаму иногда казалось, что капитана Шенно-ар-Тхая не рожала женщина, а высекли из мрамора, сразу же завернули в серый китель и отправили в Первый Космический. Причем враги, для угнетения команды.
В общем, до встречи с Тэйлором послужной список капитана можно было вставлять в рамку и тыкать им под нос тем, кто не дотягивал до ларийского великолепия – то есть, абсолютно всем. А теперь в нем появилось некрасивое пятно. На месте капитана, Уиллиам постарался бы избавиться от несуразной причины поскорее – высадить на ближайшую планету и прости-прощай. Но у ларийцев мозги работали как-то по-другому. И когда Джиллиан отправилась рожать, Шенно одобрил кандидатуру Тэйлора на должность врача на «Дозоре». Он, видите ли, когда вышел из одиночки, успел познакомиться с командой, изучить обстановку и вообще вызвался добровольцем. Понравилось, видимо. Как будто не эта зараза, сидя в камере, изводила всех охранников пением в отвратительной манере, которую он называл йодль. Те, кто вынужден был это слушать, уже считали заключенного не просто пиратом, а самым отъявленным мерзавцем во всем квадранте.
Но это, в конце концов, были капитанские проблемы. Охота ему каждодневно созерцать свой выговор с занесением во плоти – его дело. У Шенно-ар-Тхая на лбу было написано большими буквами «Долг превыше всего». Но Уиллиам Снейт не понимал, почему он должен страдать из-за ларийской твердолобости.
Дело в том, что новый доктор втрескался во второго пилота Уиллиама Снейта.
То, что Тэйлор какой-то не такой, Снейт начал подозревать быстро. Было в нем что-то неправильное, отличающее его от обычных парней. Если бы Уиллиама спросили, что именно, он смог бы только пошевелить пальцами в воздухе и неопределенно протянуть: м-мм, есть что-то. Эта его манера собирать волосы, эти джинсы со слишком низкой посадкой, аккуратные ногти… ну да, он доктор, ему положено, но все равно! Когда «Дозор» ушел на заправку на Канмир, Мэттью со всеми ушел в увольнительную и даже выпил с парнями в баре, но девушку и не пытался закадрить, хотя истосковавшиеся по женской ласке патрульные флиртовали напропалую. Ну, справедливости ради, с парнями Снейт его тоже не видел, но все равно, подозрительно.
Но с тем, что доктор ходит по мальчикам, Снейт бы смирился. Сам он был не пидо… не гей, простите, но работа в космосе быстро приучает смотреть на мир шире. Особенно, когда ходишь под командой ларийца и постоянно сталкиваешься с разными веселыми ребятами других рас. Поневоле растянешь свое понятие нормы, когда опрашиваешь то нежную деву с щупальцами возле рта, то разумный гриб. Живи и давай жить другим, все такое. Не привлекают кого-то женщины – ну что же, сам дурак, Уиллиаму Снейту больше достанется.
Но потом Тэйлор стал подозрительно часто попадаться Снейту на глаза. Они постоянно сталкивались в коридорах. Конечно, «Дозор» был маленьким патрульным кораблем, но все равно доктору нечего было делать возле каюты Снейта – его собственная каюта находилась в другойчасти жилого отсека, да и медотсек был не по пути. Однажды, возвращаясь с третьей смены, когда все нормальные люди еще досыпали или уже были на местах, Уиллиам с удивлением увидел Мэттью, который шел ему навстречу по коридору. Волосья свои он распустил, как гребаная русалка, и взгляд полнился какой-то блядской мечтательностью. При виде Снейта он резко покраснел, опустил глаза и прошмыгнул мимо, задев пилота рукавом. Тогда-то Уиллиаму и пришло первое страшное подозрение, что все эти шатания неспроста. А вслед за подозрением пришло и негодование. Нет, он не сомневался, что может понравиться – парнем он был складным, пилотом хорошим, да и умом не обделен, - но он же не давал никаких намеков, что из этих! Что сразу подкарауливать-то? А если бы их засек капитан, который жил в этом же отсеке? Да он бы так отымел Снейта в мозг! Говорят, что зануды – мастера церебрального секса, так вот Шенно в таком случае устраивал регулярные оргии. Хорошо еще, что он как раз заступил на дежурство.
С тех пор Уиллиам стал приглядываться и подмечать всякие мелкие детали и убедился, что был прав – новый доктор пал жертвой обаяния второго пилота. Чего стоил случай на Меге! Тогда мелкая бандочка под предводительством Хью Черного Глаза села на планету и окопалась среди скал, и выкурить их оттуда оказалось непросто. Патруль тогда сделал вылазку ночью, и Уиллиам тоже был в составе группы, потому что он не только пилотом хорошим был, но и глаз у него был алмаз, и с оружием он обращаться умел. Ну да в тот день не очень повезло, получил царапину на плече. Тэйлор потом его зашивал и расспрашивал, как да что. И бледнел, когда Уиллиам рассказывал, как они пробирались по этим гребаным скалам в тыл с приборами ночного видения, как окружали лагерь, как ворвались туда… На самых драматических моментах доктор был белее своего халата, глаза на пол-лица. С чего бы ему так переживать, не из человеколюбия же?! В общем, он Снейта не выпустил, пока все не вытянул. Хотя зашил хорошо, на совесть. Потом даже на погоду не болело. Постарался, видать, специально для Уиллиама. Снейт ему за это простил все эти вопросы да расспросы, заботливого такого. «Уиллиам, неужели это все было необходимо?» С другой стороны, кого ему еще расспрашивать? Не капитана же, который следующий в очереди на лечение был. Этому-то вообще повезло – чуть правее – и привет, сонная артерия, пока, капитан Шенно. Этот бы из себя только «операция прошла по плану» выдавил бы. Снейт подозревал, что капитан знает только те слова, которые записаны в Уставе и в меню в столовой, а остальные ему без надобности.
В общем, все эти шатания, взгляды, соприкосновения рукавами и неловкий румянец Снейта начали уже злить. Причем открыто Мэттью к нему никогда не приставал, все только глядел да вздыхал. Уиллиам уже ждал, когда Тэйлор соберет, наконец, то, что у него шло за храбрость, в кулак и признается. И тогда можно будет с полным правом ему отказать и объяснить, что он, Снейт, не по той части. Но нет же. Тэйлор молчал.
В итоге второй пилот Уиллиам Снейт стал позорно бегать от корабельного врача. Не выходил за дверь, если слышал его голос. Проверял, не идет ли тот по коридору, чтобы успеть сбежать. Все это было до ужаса глупо, но Снейт не знал, как еще спастись от этих домогательств – не домогательств. Кажется, Тэйлор что-то подозревал, потому что при редких встречах стал смотреть на него удивленно и с какой-то обидой. Эта обида Уиллиама добила. Сам виноват, нечего было лезть.
Снейт даже на медосмотр не хотел являться. Было бы жутко неловко появиться раздетым перед человеком, который тебя хочет, а ты его – нет. Тэйлор раза три напоминал: «Уиллиам, я жду вас в медотсеке во вторую смену». Уиллиам! Кому Уиллиам, а кому лейтенант Снейт! В четвертый раз об осмотре Снейту напомнил уже капитан, а после его напоминаний почему-то всегда оставалось только одно: пойти, куда сказано, и сделать, что сказано. «Ябеда», - мрачно думал Уиллиам, шагая к медотсеку. Если бы доктор попытался к нему приставать, Снейт разбил бы ему нос. Он все ждал, ждал, когда Тэйлор полезет делать что-нибудь непотребное своими прохладными пальцами, и дождался конца медосмотра, после чего удалился, немало обескураженный.
Ну, когда-то это все должно было прорваться. И прорвалось аккурат в день Космического Флота. Обычно на «Дозоре» праздники проходили так себе – с капитаном-ларийцем не расслабишься. Шенно из увеселений признавал доклад об успехах флота, короткий, минут на сорок. Ни тебе танцев, ни тебе развлечений.
Однако на этот раз все пошло не по плану. Во-первых, кто-то урезал речь капитана до десяти минут, а столько Шенно слушать было еще можно. Во-вторых, кто-то достал на стол слабоалкогольный напиток, градусов всего ничего, но у Снейта едва глаза на лоб не вылезли. Хотелось быстро прикрыть бутылки салфеткой, пока капитан не заметил, но тот только покосился с неодобрением и объявил просмотр патриотического фильма «Долг». Энтузиазм от этой новости стремился к нулю. Абсолютному. Но не успел капитан закончить свою речь и сесть за один столик со Снейтом – вот уж счастье привалило, как бы отбиться, - как вперед вылез неугомонный Тэйлор и объявил, что просмотр состоится непременно, но будет совмещен с интересной игрой под названием «дринкин гейм». Каждый раз на словах «бравые солдаты флота» надо выпить, на словах «беспримерный героизм» - то же самое, а за слова «это наш долг» - до дна и стоя.
Под это дело даже фильм «Долг» неплохо пошел. Правда, Уиллиам оказался между двух огней. С одной стороны капитан, которому не нужны были слова, чтобы показать свое искреннее неодобрение, от него так и тянуло холодом. С другой стороны на Снейта косился Тэйлор, почему-то с виноватым видом – дошло, видать, что неприлично так приставать к человеку. Если бы не капитан поблизости, он, наверное, и вовсе бы сорвался со своего места и подсел бы к предмету чувств. Стоило признать, что от капитана была польза – никто лучше него не мог отвадить ненужного человека, что испытали на себе три проверяющие комиссии.
После «Долга» объявили танцы, и тут уже Шенно поднялся с места и вышел из кают-компании. Снейт был ему за это признателен – начальство есть начальство, при нем не расслабишься. Да и зачем ларийцу все эти человеческие заморочки? У них, кажется, даже праздников нет, дикая нация. Однако вместе с капитаном исчезла и сдержанность Тэйлора, и Снейт увидел, как настырный пидо… простите, гей, выбирается из-за стола. Прежде чем он успел завести какую-то беседу, Уиллиам торопливо пригласил на танец рядовую Эшли. Та согласилась – повезло, в команде было всего-то четыре женщины, и Эшли – самая красивая из них. Но, видимо, против лейтенанта Снейта она ничего не имела, все-таки он был симпатичным парнем, девчонки в колониях так и падали. Парни на борту, как оказалось, тоже…
Снейт скосил глаза и увидел, какТэйлор выходит из кают-компании. Обиделся, - понял он. Уиллиам испытал укол совести. Все-таки этот парень ничего плохого ему не сделал. Ну, влюбился безответно, с кем не бывает. Надо поговорить с ним, что ли…
- Кто тебя учил танцевать, ты мне скоро из ног ласты сделаешь, - недовольно заметила Эшли, и Снейт очнулся.
Поговорить с Тэйлором у Снейта так и не получилось, потому что не успел праздник кончиться, как объявили боевое положение. Снейт метнулся в рубку, вместе с ним бежала еще одна девушка в команде, связистка Мелани, путаясь в длинном платье – по торжественному случаю разрешили свободную форму одежды. Уиллиам уже думал, что на них напали пираты, но нет. Капитан скомандовал полный вперед к Меандру, откуда был получен сигнал бедствия от одной из колоний.
Никто тогда не думал, что спасать будет уже нечего.
Когда они прилетели, Меандр походил на громадный кусокугля. Поверхность запеклась черной коркой, от всего живого остался только пепел. Снейт сглотнул, глядя на экран. Катастрофа на Меандре не укладывалась у него в голове. Где-то там, внизу, еще час назад жили люди, работали, растили детей, ходили в кино… А потом – раз! – и все, и безжизненная каменная глыба плывет в пустоте в никуда. Кто мог такое сделать? И как?!
У капитана лицо было, как всегда, деревянное, хоть бы бровь дернулась, что ли. Он велел сканировать планету и собирать все данные, какие можно, а сам ушел – отчитываться, наверное, и просить указаний. Тот же робот, без инструкции жизнь не жизнь. Хоть бы слово сказал, компьютер ходячий. Снейт тогда впервые подумал, что ненавидит капитана.
Шенно вернулся через полчаса и велел держать курс на Аш-Танг, ближайшую планету с человеческими колониями в секторе. Снейт угрюмо повиновался. Он был рад, что они улетают от мертвого Меандра, но в то же время у него было нехорошее предчувствие.
Он узнал много позже, что капитана тогда тоже терзало нехорошее предчувствие об Аш-Танге, на который тоже могли напасть, но в штабе ему велели оставаться на орбите Меандра и ждать указаний. И Шенно-ар-Тхай впервые за всю свою карьеру проигнорировал приказ.
«Дозор» отправился к Аш-Тангу замаскированным – тоже по приказу капитана. Снейту почему-то казалось, что они обнаружат еще одну почерневшую оплавленную глыбу… но нет. На экране виднелись лиловые океаны и красные леса Аш-Танга. Если сильно приблизить изображение, можно было, наверное, увидеть Ашшудали – одну из первых и самых больших колоний.
- Что теперь, сэр? – спросил Уиллиам. В другое время он поостерегся бы открывать рот, но сейчас жгучая неприязнь к ларийцу, которому что погибшая человеческая колония, что сожженный муравейник – все одно, не стоит внимания, требовала выхода.
- Лечь в дрейф и ждать, - был короткий ответ.
И потянулось ожидание – хуже нет, муторно, на душе кошки скребут, позади мертвая планета, и жутковато, потому что где-то рядом может бродить ЭТО. Враг, который за час уничтожил миллионы людей. Снейт следил за экраном и читал надписи на кнопках, сначала передом назад, потом задом наперед. Потом стал составлять из букв в них слова. Время тянулось, как жвачка. От ожидания ломило во всем теле и болели глаза. Капитан сидел за панелью прямой, будто швабру проглотил, и не менялся в лице. Робот и есть.
Снейт убедился, что не может составить слово «шалаш», потому что не хватает одной «ш», когда рядом из какой-то дыры, из пространственного тоннеля выплыло ЭТО.
Слово «огромный» оскорбляло появившийся корабль, будучи слишком ничтожным. Он был гигантским. Необозримым. Исполинским. Темный металл переливался в свете двух солнц. Он не маскировался. Зачем ему было прятаться, прятаться нужно было от него…
- К.И.Т., - разлепил губы капитан.
Может, он и знал, что такое этот «кит», а лейтенанту Снейту такой науки не преподавали. Он дышал-то через раз, глядя на обзорный экран. Гигант не заметил «Дозор» под маскировкой и попросту проплыл над ним. И замер. И Снейт с ужасом заметил, как в его корпусе открывается отверстие и оттуда медленно, очень медленно и при этом кошмарно быстро выдвигается ствол орудия. И это орудие направлено на Аш-Танг.
- О Господи, - раздалось сзади.
Оказалось, что за каким-то чертом на мостик явился доктор, которому тут делать пока нечего было. Но сейчас Снейт был даже рад ему. Чем больше людей разделит с ним этот момент, тем лучше. Он сидел, парализованный ужасом неизбежного, потому что вот еще немного – и Аш-Танг, как он есть, перестанет существовать, а орудийный ствол все выдвигался из громадного брюха…
- Экипажу приготовить аварийные капсулы и собраться на эвакуационных площадках, - раздался голос капитана. Он звучал чуть глуше обычного, не более того. – Мистер Снейт, нацелить орудия на орудийный порт К.И.Т. Полная мощность! Стрелять по моей команде.
Эти простые и понятные слова заставили Снейта стряхнуть оцепенение. Пальцы быстро забегали по панели, и в ответ зашевелилась орудийная система «Дозора». Уиллиам любил ее, называл «малышкой» и «девочкой», она всегда хорошо его слушалась, против космических пиратов, против контрабандистов и работорговцев. Они отлично ладили и сейчас должны были выступить дуэтом. Все понимали, что после этого «Дозор» обнаружит себя, а значит, это, скорее всего, последний его бой, но еще можно было успеть эвакуироваться, можно…
Но сначала нужно было всадить в брюхо этому гаду, который уже убил одну планету, заряд помощнее.
Орудие К.И.Т. уже высунулось полностью, вызывая похабные ассоциации. «Слабенько стоит, на полшестого», - ухмыльнулся Уиллиам. «Дозор» завис прямо под металлическим брюхом, его собственные орудия были приведены в полную готовность.
- Огонь, - спокойно скомандовал Шенно.
И в ответ на его слова «Дозор» дал по К.И.Т. мощный залп. Уиллиам смотрел с ужасом и восторгом, как громадный ствол перекорежило, повело, во внутренностях К.И.Т. что-то взрывалось и вспыхивало. «Получи, сука! – ликовал про себя Снейт. – Получи!»
- Полный вперед! – скомандовал капитан, и Снейт вспомнил, что любоваться не время, если он хочет увидеть себя на следующий день живым и целым.
Увы, после своего потрясающего залпа «Дозор» потерял преимущество незаметности. Единственное, на что он мог надеяться – это скорость и маневренность. Такая махина, как К.И.Т., не могла двигаться слишком быстро, «Дозор» рядом с ним был, как комар рядом с медведем. Однако внутри сидели не дураки, кто бы они ни были, и стрелять они умели. От удара корабль тряхнуло, под потолком загорелись красные лампы. Попадание! Уиллиама бросило вперед, он схватился за поручни кресла, чтобы не удариться лбом о панель, рядом капитан вцепился в приборную доску.
- Экипажу немедленно приступить к эвакуации! – голос Шенно раздавался теперь из всех динамиков, установленных на «Дозоре». – Повторяю: экипажу немедленно приступить к эвакуации!
Сам он, однако, не тронулся с места. И Снейт, у которого в минуту смертельной опасности обострились все чувства, вдруг понял, что задумал лариец. Как будто он переселился в капитанскую голову и видел все мысли изнутри. К.И.Т. мог перестрелять аварийные капсулы по одной, но если «Дозор» отвлечет внимание на себя, экипаж может успеть добраться до Аш-Танга…
«Ну и ладно, если такой герой, - злобно подумал Снейт, пытаясь расстегнуть заклинившую пряжку ремня безопасности. – Пожалуйста!»
И вдруг его осенило.
Лариец мог быть каким угодно профи, но даже он не смог бы вести корабль и стрелять одновременно. Это было самоубийство.
Уиллиам бросил воевать с пряжкой и опустил руки на панель обратно. Шенно уже успел перехватить контроль над движением. Но контроль над орудиями упустил, конечно.
«Жеваный крот», - печально подумал Уиллиам Снейт.
Он не чувствовал себя каким-то героем. И прилива сил не чувствовал. Вообще все складывалось отвратительно. Пот щипал глаза и хотелось ссать – меньше надо было налегать на напитки.
Но Уиллиам Снейт еще не дошел до того, чтобы дать какому-то ларийцу геройски подохнуть, чтобы потом сказали, что он умер на посту, пока его люди драпали в безопасное место. Нет уж, лейтенант Снейт и его «малышка» еще постараются повысить шансы патрульного корабля «Дозор» вылезти из этой задницы космических размеров.
Второй залп сотряс корабль, Снейт нахмурился и пробежался пальцами по панели. Капитан посмотрел на него и еле заметно кивнул. «Прекрасно, перед смертью я научился радовать начальство», - сварливо подумал Уиллиам. Судя по табло, все капсулы отправились в свободный полет. Снейту мгновенно захотелось очутиться в одной из них, но было поздно.
- Щиты? – спросил Шенно.
- Пятьдесят три процента.
Капитан кивнул, обвел глазами мостик и вдруг вскочил на ноги. Снейт быстро обернулся, потому что такие, как капитан, никогда не вскакивали, словно укушенные, без веской на то причины.
В одном из кресел в углу сидел доктор, вцепившийся в сумку с медикаментами и инструментами. Снейт потерял дар речи. Шенно тоже, потому что вместо отповеди рванулся вперед, от очередного толчка бухнулся на колени и рассадил бровь о подлокотник. Должно быть, это помогло ему думать быстрее, а может, в словаре, составленном из инструкций, положений и стандартов, нашлись, наконец, нужные слова.
- Это был приказ! – рявкнул капитан.
- Сегодня у нас не день исполнения приказов, - отрезал Тэйлор. – Отчитаете меня, когда все закончится.
Он был бледный, как поганка, но глаза горели, и на Шенно он орал. А чтобы орать на капитана Шенно-ар-Тхая, нужно было, пожалуй, столько же мужества, сколько для того, чтобы остаться на «Дозоре» в этот час. «Да на черта ему?!» – поразился Снейт, и вдруг его пробил холодный пот. Такой решимостью не двигаться с места светилось лицо Тэйлора, такой непоколебимой уверенностью остаться… «Да он же из-за меня», - сообразил Уиллиам. – «Только этого мне не хватало!»
Времени раздумывать об этом не было, потому что капитан с лицом в крови прекратил бессмысленный спор и вернулся на место, и нужно было пошевеливаться.
- Мистер Снейт, вы отвечаете за движение, я за стрельбу.
- Есть, сэр.
Думать было некогда, вокруг плясали звезды, Снейт разворачивал «Дозор», уходя из-под огня К.И.Т. Но если бы он знал раньше… если бы он знал, что все настолько серьезно! Он был бы добрее, он никогда бы не обошелся с Мэттью… может, он был несправедлив к нему. И к капитану! Стейн не видел капитана, потому что не мог отвлекаться от экрана и панели управления, но знал, что он сидит рядом с непроницаемым лицом, как всегда, брови у него нахмурены и губы крепко сжаты. Да, логика Шенно – это логика компьютера, которая говорит, что несколько миллионов жизней на Аш-Танге дороже, чем тридцать жизней экипажа «Дозора», а жизнь остального экипажа «Дозора» дороже, чем его собственная… или даже две или три. Но все равно, он, черт бы все взял, уже спас планету, уже почти спас своих людей, осталось только спасти три их задницы. Мелочь по сравнению с целым Аш-Тангом! Шенно был готов умереть, чтобы выполнить свой долг, Мэттью Тэйлор – чтобы быть рядом с избранником до конца, а лейтенант Снейт понятия не имел, за что он готов умереть, он просто изо всех сил старался выжить.
Правда, когда они пропустили еще одно попадание, «Дозор» тряхнуло и включилось аварийное освещение, стали отказывать одна за другой системы, Уиллиам подумал, что у них, может, и получится, а вот у него – нет.
И он даже подумал, что галлюцинирует, когда по обе стороны от К.И.Т. появились флагманы Федерации.
- Они пришли! – услышал Снейт чей-то ликующий голос, а потом провалился в какую-то черную дыру.
Он очнулся от резкого запаха. Все еще тускло горели лампы аварийного освещения. Снейт покосился на экран – флагманы окружили К.И.Т. и расстреливали. Это была уже не битва «Дозора», который на остатках мощностей вышел за пределы боевых действий и теперь дрейфовал в ожидании помощи.
- Очнулся, - с облегчением сказал Тэйлор и убрал вонючую вату. На скулах у него горели два ярких пятна, на лбу сиял свежий синяк, но доктор все равно улыбался. – Вот и славно.
- Я знаю, - просипел Уиллиам. На лице Мэттью отразилось непонимание, поэтому он пояснил. - Я знаю, почему ты остался…
Тэйлор быстро перекрасился из поганки в мухомор, румянец залил его лицо и даже шею.
- Ты знал? Давно?
Уиллиам кивнул и принял сидячее положение. Тело делало вид, что хочет развалиться на части. Капитан стоял перед главным обзорным экраном, сложив руки за спиной, и наблюдал за ходом битвы. Где-то в недрах корабля заунывно выла сирена. В остальном же было тихо и как-то покойно. Старый добрый «Дозор». Еще живой.
- Я давно понял. Только не волнуйся. Я… - Снейт не знал, как сказать, что он вовсе не сердится, просто у них вряд ли что-то получится, то есть, он по девочкам, но вообще Мэттью – нормальный парень, если можно было бы быть просто друзьями…
Ничего этого объяснять не пришлось, Тэйлор улыбнулся мягкой понимающей улыбкой.
- Спасибо, Уиллиам.
И он отошел к экрану.
- Позвольте осмотреть вашу царапину, капитан. У вас все лицо в крови.
Снейт думал, что после этого сражения их признают героями или хотя бы медаль дадут. Однако оказалось, что Шенно нарушил приказ (команда потом обсуждала это по всем углам: капитан! нарушил! лариец!!!), а значит, о наградах можно и не мечтать, спасибо, что не пошли под трибунал. Если бы экипаж в капсулах не достиг Аш-Танга благополучно, можно было и огрести серьезно. А так вышел плюс на минус, в сумме ноль. Повеселились за свой счет. Ответственность за теракт на Меандре взяла на себя группировка «Космос Изначальный», а что случилось на самом деле было неизвестно – К.И.Т. уничтожил себя, когда ситуация стала безвыходной.
Однако лично Снейт кое-что получил. Оказалось, что после доклада капитана кто-то наверху заинтересовался талантами второго пилота, и его пригласили принять участие в учебной программе «Стрекоза». Уиллиам кое-что слышал об этих тренингах и едва до потолка не прыгнул, а потом метнулся на сайт, анкету заполнять. Так торопился, что умудрился поставить другой месяц рождения, а спохватился, уже отправив документ в сеть. К счастью, система позволяла редактировать свои файлы.
Наверное, программисты у «Стрекозы» были рукожопы, в отличие от тренеров, иначе он никак не смог бы попасть случайно в чужой файл. Тем более, в файл своего капитана, чье непроизносимое полное имя из восьми частей сияло в первой строчке.
Снейт закрыл бы страницу, но случайно его взгляд зацепился за графу «Семейное положение». «Состоит в ларийском партнерстве», - стояло там. Уиллиам удивленно моргнул. Насколько он знал, партнерство у расы Шенно заменяло человеческий брак, но заключалось один раз и на всю жизнь. И даже после смерти супруга лариец не мог выбрать себе нового партнера. Но никто на корабле не знал о том, что Шенно-ар-Тхай женат…
Ниже стояло имя партнерши.
Ой.
Нет.
Партнера.
Тэйлор, Мэттью, человек.
И дата заключения партнерства.
Через неделю после Аш-Танга.
Они все как раз тогда ходили в увольнительную, пока «Дозор» ремонтировался в доках…
Уиллиам покачался вперед-назад, как болванчик. Прокашлялся. Вспомнил, как Тэйлор шел по коридору мимо его двери… а чья была следующая дверь, вспомнилось еще быстрее.
Уиллиам Снейт подпер голову кулаком и вздохнул.
- Всегда знал, что эти двое – те еще пидорасы!
Простите, геи, конечно.
