"Поскольку аз есмь церемониймейстер, мне этот утренник вести, молчи, не спрашивай - куда" (с)
Вместо эпиграфа:
Прослушать или скачать Корсары OST Тема моря бесплатно на Простоплеер
Харрат изменился, когда почуял мореХаррат изменился, когда почуял море.
До этого он все чаще уходил в себя, подолгу молчал, что Лите уже казалось необычным и даже неуютным, между бровей у него залегла неглубокая складка, которая не пропала и тогда, когда они выбрались из болот.
По болотам они болтались целую вечность, Лита потеряла счет дням. Иногда она думала: а может, на самом деле они с Аррином умерли после стычки с големом и теперь за какие-то грехи обречены бродить по топям, плюхать, скользить, шлепать, прощупывать почву, разворачиваться, возвращаться, кружить, снова двигаться вперед… Иначе они могли бы встретить хоть кого-то, а им не попадалось никого, кроме зверей. Аррин похудел, потемнел лицом, резче проступили скулы, глаза запали, но все равно упрямо горели, пока он шагал вперед. Лита, и без того тощая, и вовсе превратилась в скелет. Кожа на лице от травяного сока слезала лохмотьями, пальцы походили на ветки, под обломанные ногти набивалась бурая грязь. Как-то утром она увидела свое отражение в бочаге и отшатнулась – на темном от солнца и сока лице выделялись голодные зеленые глаза, из-за жуткой литиной худобы кажущиеся громадными. «Словно кошка дикая», - с отвращением подумала Лита и плеснула водой, чтобы разрушить отражение. Хотя кто, кроме харрата, мог смотреть на нее…
Однажды она провалилась. Не так, как Аррин в самом начале их совместного пути, всего по колено. И на какой-то долгий миг она испытала облегчение: теперь все могло закончиться. Сырость, комарье, травяной запах, от которого уже тошнило, - все это могло остаться позади, пусть даже и вместе с жизнью.
Аррин вытащил ее тогда – подполз и выдернул, благо, веса в Лите уже было всего ничего. У нее надолго тогда остались синяки на запястьях от его пальцев, как багровые неровные браслеты.
Они не поверили первым признакам приближения к суше. Побоялись поверить. Лита старательно закрывала глаза на то, что идти становилось проще, что давно уже не приходилось разворачиваться и по дуге обходить топкие места. И даже столкновение с диким кабаном, с которым, к счастью, удалось разойтись мирно, не убедило Литу. Ей мерещилось – стоит поверить в спасение, как впереди снова раскинется непролазная топь, и им придется возвращаться обратно, далеко, далеко, к самому началу, к останкам проклятого голема.
И лишь когда они вышли на берег реки, которая – Лита знала – бежала вдоль тракта, а потом сворачивала и впадала в море неподалеку от Альва, стало возможным выдохнуть с облегчением. Лита сама не знала, как долго она стояла и смотрела на реку, плавно несущую вдаль коричневатые воды. Потом она отвернулась, обняла ствол сосны и вжалась в него лицом, царапая лоб, давясь всхлипами и размазывая по щекам грязь и слезы. Она старательно не смотрела на Аррина, чтобы тот не заметил ее слабости, и поэтому не видела, как встречал новости о спасении он сам.
По молчаливому соглашению один день они позволили себе отдохнуть. Отстирывали одежду, которая превратилась в подобие не то нищенских лохмотьев, не то брони – штаны и куртки можно было не складывать, а ставить, как доспехи. Лита удалилась за куст, чтобы раздеться полностью, и оттуда наблюдала, как голый по пояс Аррин стирает свой плащ и ругается вполголоса – оказалось, зачарованная ткань впитывала грязь еще лучше обычной. Потом он собрал хворост и стал разводить костер, без огнива, держа сложенные лодочкой ладони над сухими ветками. И когда первый робкий огонек заплясал под его руками, у Литы быстро и сильно заколотилось сердце. Но не успела она удивиться этому, как поняла – это в ней отразился бурный восторг харрата.
Когда первая радость от того, что болота остались позади, схлынула, Лита и Аррин поняли, что теперь им стоит быть осторожнее. Возле тракта на Альв они могли столкнуться с кем угодно, в том числе и с отрядом боевых магов. Нельзя сказать, что Лите такой вариант развития событий совсем не нравился, но даже она предпочла бы спокойно добраться до дома и снять свое же заклятие. Что до Аррина, то он все время был настороже, хотя уже давно не клал руку на горло Литы, когда ложился спать.
Они двигались вдоль реки – так, чтобы слышать ее далекий шум, но не приближаться к дороге. Аррин начал охотиться. К его сожалению, крупная добыча вроде оленей или вепрей была ему недоступна, но в мелкой дичи недостатка не было. Хуже было, что подходили к концу запасы соли, которые были у Литы с собой в мешочке. Приходилось расходовать ее буквально по крупинке, и Лита только морщилась, когда представляла вкус несоленой дичины, которой им предстояло питаться вскорости. Немного спасали грибы и ягоды. «По сравнению с яйцами ящериц и корнями лилий это деликатес, нельзя быть слишком привередливой», - говорила себе Лита, ломая голову, что бы сделать с принесенной добычей.
Несмотря на все предосторожности, они чуть не попались. Во время их очередного дневного перехода Аррин вдруг бросился на Литу, сбил с ног на спину и навалился сверху, зажимая рукой рот. Лита попыталась отбиваться, растерянная, испугавшаяся того, что немного окрепший после болот харрат все-таки вспомнил, что он мужчина, а она – какая-никакая, но женщина… Однако Аррин только крепче прижал ее к земле и наградил свирепым взглядом, после чего застыл, как камень. И тогда обездвиженная Лита услышала неподалеку негромкие голоса, которые постепенно приближались.
Они прошли совсем рядом – деревенские девушки, выбравшиеся по грибы. Плащ Аррина укрыл его и Литу от взглядов, беглецов могли обнаружить, только споткнувшись о них. Лита больше не дергалась. Она лежала и слушала, как перекликиваются эти незнакомые девушки, какие у них веселые, звонкие голоса. Одна запела, остальные подхватили. Как будто и не было никакой войны. Люди продолжали жить, как всегда, ходить в лес, петь, гулять, работать, а Лита была вынуждена скитаться в компании харрата, есть мясо без соли, спать на земле, дрожа от холода, и почти не надеялась вернуться домой… Лита не попыталась вырваться и дать о себе знать – что бы деревенские жительницы сделали с вооруженным харратским офицером? Голоса теперь удалялись, песня смолкла, и Лита против воли почувствовала, как ее глаза наполняются влагой, а потом одна слеза прочертила дорожку на ее щеке, потом вторая. Это было ужасно унизительно, и Лита зажмурилась, чтобы не видеть торжества или презрения на лице Аррина, который не мог не увидеть ее жалкое положение. Он ничего ей не сказал. И когда он скатился в сторону, то даже не стал трогать Литу, когда она подтянула колени к груди и какое-то время молча лежала, и ее слезы капали в траву.
На следующее утро она проснулась в одиночестве. Села рывком, осмотрелась – Аррина не было видно. С ним было все в порядке – иначе Лита почувствовала бы, но его отсутствие напугало ее. Он мог быть жив, но попасться в плен, в охотничью ловушку…
Она едва успела подняться, как из-за деревьев появился он сам, и короткий приступ облегчения Литы быстро сменился злостью – вот же заставил волноваться! – а потом… Потом рот Литы наполнился слюной, потому что в руках Аррин держал краюху хлеба, завернутую в чистую тряпочку.
- Держи, - сказал он и кинул хлеб Лите. – Это твое, свою долю я съел.
- Откуда?! - только и смогла спросить Лита, а ее руки уже поймали хлеб на лету, поднесли к губам, она впилась зубами в серый мякиш и едва не застонала от удовольствия. Она сто лет не ела ничего такого же вкусного. Нет. Она никогда не ела ничего такого же вкусного.
- Из деревни, - объяснил Аррин и отцепил от пояса фляжку. – Это молоко, запей.
- Как из деревни?! – Лита едва не подавилась. – Ты что, украл это?!
Воображение Литы нарисовало ей картинку: в утреннем тумане харрат осторожно перелезает через забор, забирается в дом через окно, берет со стола хлеб, тихо, чтобы не разбудить хозяев… А потом идет в хлев и доит козу, что ли?!
Аррин фыркнул и скрестил руки на груди.
- В жизни ничего не крал! – потом он подумал и быстро уточнил: - Варенье в детстве не в счет! Заработал. Наколол дров одной вдовице.
Лита вскочила на ноги, прижав к груди недоеденную краюшку.
- С ума сошел?! Тебя могли узнать!
- Да неужели? – засмеялся Аррин. – Каждый приличный деокадиец знает, что у всех харратских солдат есть рога, крылья и хвосты одновременно, они дышат огнем и ходят по воде. Кто же спутает обычного бродягу с таким чудом?
- Обычного бродягу с мечом? – подняла бровь Лита, немного успокоившись.
- Я же не размахивал этим мечом на улицах!
- С тебя бы сталось, - пробормотала Лита и откусила большой кусок, наскоро прожевала и поднесла к губам флягу. Молоко было свежее, и хотя Лита никогда не любила козье, ей пришлось одернуть себя, чтобы не выпить все в несколько огромных глотков.
С этого дня они стали чаще выбираться на тракт. Даже заходили в деревни, а вот города обходили стороной. Аррин за еду колол дрова, таскал воду, иногда плотничал.
- Я думала, харратские офицеры в глаза рубанка не видели, - сказала однажды Лита, когда они уже снова были в лесу, и никто не мог подслушать.
- Маринер должен уметь все, - гордо улыбнулся Аррин и стряхнул с рубахи прилипшую стружку.
- Маринер? – слово было смутно знакомо, но Лита не могла вспомнить, что оно значит. Но Аррин только подмигнул и разъяснять ничего не стал.
Лита спрятала под одежду свои амулеты, старалась говорить поменьше и слушать и смотреть – побольше. Аррин выдавал ее за «бедного сына моей недавно почившей тетки».
- Сирота, - вздыхал он в ответ на сочувственные вопросы, - никого у него нет, кроме меня. Только не расспрашивайте его, он застенчивый…
Положение бедного сироты не освобождало от работы. Лита была у Аррина на побегушках, подавала гвозди, инструменты, подкатывала дрова из поленницы, приносила воды напиться, а заодно следила, не заподозрил ли кто-нибудь харрата в ее спутнике. Пока обходилось.
«Что за жизнь такая, - ворчала Лита про себя, когда катила очередное полено. После этого у нее всегда ныла поясница. – Таскай тут тяжести… ох… пока некоторые в теньке прохлаждаются и зубоскалят…»
Аррин приободрился, набрался сил и вжился в роль бродяги. Настолько вжился, что Лита иногда не знала, смеяться или плакать, когда он с широкой улыбкой нанимался на работу к какому-нибудь старику или одинокой женщине, выторговывая лишнюю пару яиц или кружку молока «для бедного сына покойной тети». «Мальчишка! – думала Лита и кусала губы. – Он вообще понимает, где он, с кем он, что с ним сделают, если узнают?»
Но вкусить всех прелестей бродячей жизни харрату было не суждено. Когда Лита увидела, как Аррин после работы, опершись о невысокий забор, о чем-то пересмеивается с высокой статной девицей, причем та со своей стороны ниже склоняется к собеседнику (слышит плохо, наверное!), и взгляд харрата все чаще опускается с ее лица в вырез платья, Лита подскочила, схватила Аррина за рукав и утащила прочь, хотя он и пытался сопротивляться.
- Спятила?! – рявкнул он, когда они были уже за окраиной. – Что случилось?!
- Сам спятил! – прошипела Лита. – Тебе мало того, что тебя каждый боевой маг должен убить? Хочешь, чтобы за тобой еще бегали с вилами отцы и братья опозоренных девиц?!
- Ага, опозоренных! Ты бы ее слышала, такие девицы сами кого хочешь опозорят. Пару раз.
- А потом потребуют жениться. И вообще, она могла узнать в тебе чужака. Ты думаешь, ей не интересно, что за сверток ты за спиной таскаешь? Да она его глазами облизала со всех сторон. Что, если бы она узнала, что там меч?!
- Слушай, вот со своим клинком я уж сам как-нибудь разберусь!
- Придержал бы ты его, клинок свой! – вскипела Лита. – И не совал, куда попало!
- Ты чего это? – вдруг совершенно спокойно спросил Аррин. – Боишься за меня, что ли? Или ревнуешь?
- Вот еще, - отчеканила Лита и повернулась к реке. Молоко они на этот раз из-за поспешного бегства не забрали, надо было набрать во фляги воды. – Просто боюсь за свое здоровье, а оно, к сожалению, все еще зависит от твоего!
Чем ближе они были к Альву, тем больше тревожных новостей получали. В Альв стекались беженцы из деревень и мелких городов, в надежде получить защиту от харратов. Пока войско Харрадона было еще далеко, но самые испуганные уже бросали свои дома и отправлялись под крыло магов. Чем дальше, тем больше людей было на тракте, и Лита с Аррином затерялись в этом человеческом потоке. Пару раз им даже удалось переночевать в опустевших домах, хозяева которых ушли искать безопасности в другом месте. Говорили, что Альв охраняют даже лучше, чем столицу, что он окружен барьером, через который чужак не сможет пройти – упадет замертво, что над городом пылают зарницы, и самые великие маги разрабатывают там новое оружие против харратских демонов. Аррин, выслушивая это, начинал хмуриться и кусать губы, да и Лита все чаще задумывалась. Она сама могла бы пройти в Альв, но как протащить туда харрата, не знала. Впрочем, можно было вынести «ключ» за ворота. Главное было потом – сбежать, прежде чем освободившийся Аррин ее размажет по земле.
Они шли по тракту, впереди тянулась повозка кого-то из зажиточных горожан, переезжающих в Альв. Ветер налетал порывами, сдирал с Литы капюшон, трепал волосы Аррина – Лита заставила его распустить их, потому что привычный ему хвост на макушке сразу выдавал харрата, а обрезать волосы он отказывался наотрез. И вдруг Аррин замер, вытянулся, слегка подавшись вперед, темные глаза расширились, ноздри затрепетали, губы приоткрылись.
- Ты что?.. – дернула его за рукав испуганная Лита.
- Море, - счастливо выдохнул Аррин. – Морем пахнет.
Лита потянула носом воздух.
- Ничего не чувствую.
- Точно пахнет, - заявил Аррин и вдруг подхватил Литу за талию и закружил. – Море!
- Пусти, сумасшедший! – взвизгнула Лита, сердце у которой вдруг забилось часто-часто. – Поставь меня!
Они прошли еще немало, когда Лита, наконец, различила в новом порыве ветра запах соли и водорослей. А ведь она выросла и жила рядом с морем. У харрата оказался просто чудесно чувствительный нос. И Аррин словно засветился изнутри, глаза загорелись, и он поспешил вперед, так что Лита еле успевала за его широким шагом.
Море открылось за новым поворотом дороги по правую руку с вершины холма. Солнце выглянуло из-за туч, и поэтому перед путниками море предстало пронзительно синим, искрящимся, так что смотреть было больно. Даже Лита, которая не любила воду, почувствовала, как что-то дрогнуло в душе от этого зрелища. Она была почти что дома. А потом она перевела взгляд на Аррина.
Харрат стоял, подняв подбородок, не отрывая взгляда от синего проблеска, который можно было углядеть с их места, и, кажется, даже дышал через раз. Глаза у него подозрительно блестели. Лита, у которой на языке вертелись язвительные слова о чувствительной офицерской душе, посмотрела ему в лицо и проглотила остроту. Просто взяла Аррина за руку и потянула с холма.
- Пойдем…
Когда они уже устраивались на ночлег неподалеку от дороги, Лита задумалась: почему уроженец Харрадона, страны степей, так расчувствовался при виде моря?
Через несколько дней они достигли Альва. Аррин летел вперед так, словно у него все-таки отросли крылья, и Лите несколько раз приходилось просить его не торопиться. Наконец, дорога круто свернула к морю и потянулась вдоль берега, а впереди на холме вырастал Альв. Настала очередь Литы судорожно сглатывать и кусать губы, когда она увидела желтоватые башни Академии, над которыми клубилась голубая дымка с проблесками молний, прилепившийся к склону холма рынок, магический квартал, где ютилась и ее лавочка, порт, в котором стояли остроносые корабли. Однако Лита тут же отметила и кое-что новое.
Вокруг городской стены выросли палаточные лагеря. Там и тут горели костры, с повозок торговали дичью, мелким скотом, овощами и фруктами, в стороне Лита заметила даже бордель на колесах. От ворот по тракту тянулась длинная очередь. Лита прищурилась и увидела, что городские ворота мерцают, а над ними выведена древним письмом замысловатая надпись.
- Это у вас всегда так, что зайти невозможно? – поднял брови Аррин.
- Нет, - покачала головой Лита. – Нужно разведать.
- Легко, - согласился Аррин, но Лита схватила его за руку.
- Нет! Тебе нельзя. Это же из-за вас все, скорее всего! А раз так, тебя узнают в два счета, здесь тебе не захудалая деревня. Я сама.
Убедить упертого харрата оказалось трудно. Лита смозолила язык и использовала недельную норму слов, чтобы объяснить Аррину, почему будет проще, безопаснее и быстрее, если она сходит осмотреться в одиночку. В итоге он ее со скрипом, но отпустил, между бровей снова появилась упрямая складка.
- Буду ждать с той стороны холма, - сказал он, - ближе к берегу.
Лита кивнула и поспешила по тропинке с холма к городским воротам.
Возвращалась она уже вечером, когда солнце опускало в воду раскаленный красный бок. и далеко не таким бодрым шагом. Лита порядком устала, кроме того, тревожные новости давили на нее.
Впрочем, когда она только спустилась к подножию Альвийского холма и смешалась с толпой беженцев, новости ее только радовали. Со всех сторон говорили о том, как Башня готовится дать отпор наглым захватчикам. Лита сразу стала делить слухи на десять, потому что в противном случае магов Альва должно было порвать напополам от такой мощи. Но даже и полученный результат впечатлял. У Литы зазвенело в ушах, когда со всех сторон летело:
- А молнию? Молнию ночью видел?!
- Да что мне молния твоя, можешь по башке ей себе трахнуть! А вот под утро над главной башней выпустили птице-рыбо-ящера! Он три круга над башней сделал, а потом в облако – и пропал!
- Молоко, молоко свежее!
- Уйди, бабка. Ха, ты видел того ящера?
- Сам не видел, зато свекру моему говорила кума, что ей сказал зять, а тот с дружком ящера сами видели, когда до рассвета отлить отошли.
- Да трепло кума эта вместе с зятем своим.
- Молоко, от своей козы, утром доила!
- Уйди, бабка, с молоком своим! А ты что это?! Трепло, трепло, да хоть бы и трепло! Ты это в ящера не веришь? В магов не веришь?! Думаешь, слабо им ящера запустить… для разминки?!
- Да нет, это я так… Слава Башне!
Однако все это ни в коей мере не объясняло, почему столько людей скопилось у городских стен, причем некоторые уже успели неплохо обжиться. Лита выбрала для расспросов ту самую бабку с молоком, купив на завалявшуюся монетку полную кружку. Молоко и правда было неплохое, а словоохотливая торговка только рада была поделиться с новоприбывшим человеком, еще ничего не знающим о местных порядках. Лите оставалось только пить, кивать, одобрительно мычать и иногда подкидывать наводящие вопросы.
- Ииии, девонька, я тут уже пятый день стою, вместе с мужиком своим, а иные и того дольше – кто по неделе, кто по две… Мужик мой извелся весь уже, ну да кому тут его корзины и снасти нужны, это ж в городе осесть надо, чтобы расторговаться, вот и ворчит, и ворчит, а я ему говорю: лучше уж так, у стены, да под защитой, чем в доме своем, а от чего тот дом защитит, если налетят… Что? Почему внутрь не пройти? Да пройти можно, вот и проходят, да только медленно это все… Сперва-то, говорят, всех пускали без разбору, а потом и объявили: в Альве место не бесконечное. Перестали с большими телегами пускать, вон, видишь, чего творят?
Лита пригляделась. И правда, стража у ворот не давала въехать в город какому-то зажиточному горожанину, владельцу целых двух телег, на одной из которых громоздились разномастные сундуки, мешки и стулья, связанные попарно, а на второй размещалось все семейство из шести человек. Глава семьи пытался что-то объяснить ближайшему стражнику, но тот только махал рукой в сторону и топорщил усы. «Заворачивай, заворачивай!» - прорывалось через шум и гам. Очередь за телегами волновалась и негодовала.
- Вот так-то, девонька. Что на руках и на себе унесешь – то и ладно. Иные после этих новостей телеги завернули и дальше поехали, кто до столицы, кто куда. А мы так рассудили, что нам, старикам, трудно уже до столицы-то идти. Помрем еще в дороге… А что до добра, так пропади оно пропадом. Много ли нам надо? Кусок хлеба да молока кружка. Пей, пей… А здесь, рядом с магами, оно и спокойнее. Уж если они не защитят, то и никто не сможет. Да и родственница у нас в Альве, племянница мужика моего, замуж вышла за городского, обжилась. Может, примет нас, как думаешь? Вот и я думаю… Наша очередь-то скоро уже. Ты уж не бойся, не все тут так плохо. Вот как молочко допьешь, иди воооон туда, где шест с зеленой тряпкой стоит. Там кого-то из городского совета прислали, он всех в бумажку записывает. И потом говорит, кому в какой день проверяться. Есть, конечно, люди наглые, и самые вне очереди прут, и старушку вперед пропустить не хотят… Но лучше уж дождаться. А то были и такие, которые решили через стену городскую перелезть, хотя запрещено. Так только полыхнуло! Люди говорят, потом пепел в платочек собирали…
Лита подняла взгляд на стену. Наверху не было видно караулов, зато висела красноватая дымка, похожая на полосу газовой ткани. Лита привычно прикинула, сколько магических сил надо затратить на создание и поддержание такого охранного барьера, и сглотнула. Да, Альв всерьез готовился встречать чужаков.
А это значило, что до Альва их остановить и не надеялись.
Еще одно слово в речи старушки резануло ей слух.
- А зачем проверяться? Смотрят, есть ли родственники в городе?
- Да нет, - махнула рукой торговка. – Не звери же они, хочешь – живи в городе хоть один. На магию проверят. Харраты, чтоб им провалиться, чтоб их в болото засосало, чтобы их там мошка до костей съела, хитрые! Пойдет такой, демон демоном, а у ворот человеком притворится и в город войдет, да как начнет пакостить! Для того маги ворота и заколдовали. Любого мага почуют. И будет он тогда доказывать, что не враг. Знак пусть свой покажет, городские пусть за него слово замолвят. Если свой – проходи, добро пожаловать. А чужого сразу в пыль!
Молоко внезапно загорчило. Сама Лита прошла бы в город без заминки. У нее сохранился цеховой знак, да и в Альве было достаточно знающих ее коллег-свидетелей. Но протащить с собой харрата не было никакой возможности.
- А еще, говорят, ловят они тех, кто на сторону врага переметнулся. Вот ведь люди, ни стыда, ни совести, как только земля под такими не трескается! За одного награду объявили – сбежал, змей, к степнякам, только свистнуло. Правда, недавно отменили – говорят, харраты башку его подлую в мешке прислали. Нам, говорят, такой дряни не надо, забирайте обратно… А вот девку одну до сих пор ищут. Ох, и девка, говорят! Возьми да и выпусти поперек дороги какое-то чудище, а оно против своих поперло! Люди же из-за нее погибли, так-то. И живет же где-то…
Лита не упала только потому, что сидела на земле. Нет, рано она обрадовалась тому, что сможет попасть в город. Может, и сможет – связанная по рукам и ногам. Конечно, были шансы, что речь шла о ком-то другом – да и кто мог рассказать о схватке с големом, если весь ее отряд погиб?! – но проверить это хотелось уже находясь в городе и развязавшись с Аррином. Если даже она сможет оправдаться перед коллегией магов, то это куда проще сделать будет без харратского офицера на хвосте.
Лита поблагодарила, отдала кружку и пошла толкаться дальше в толпе беженцев. Утешительных новостей она не услышала. Поговаривали даже, что зачарованные ворота сжигают любого харрата на месте. Конечно, эти слухи тоже надо было делить на десять, но почему-то на этот раз Лите не хотелось проверять, каких вершин обнаружения скрытых врагов достигли ее коллеги. А уж сколько знаний было укрыто от простых магов теми, которые занимались тайными разработками для короны и обороны государства… Нет, Лите решительно не хотелось рисковать.
Прослушать или скачать Корсары OST Тема моря бесплатно на Простоплеер
Харрат изменился, когда почуял мореХаррат изменился, когда почуял море.
До этого он все чаще уходил в себя, подолгу молчал, что Лите уже казалось необычным и даже неуютным, между бровей у него залегла неглубокая складка, которая не пропала и тогда, когда они выбрались из болот.
По болотам они болтались целую вечность, Лита потеряла счет дням. Иногда она думала: а может, на самом деле они с Аррином умерли после стычки с големом и теперь за какие-то грехи обречены бродить по топям, плюхать, скользить, шлепать, прощупывать почву, разворачиваться, возвращаться, кружить, снова двигаться вперед… Иначе они могли бы встретить хоть кого-то, а им не попадалось никого, кроме зверей. Аррин похудел, потемнел лицом, резче проступили скулы, глаза запали, но все равно упрямо горели, пока он шагал вперед. Лита, и без того тощая, и вовсе превратилась в скелет. Кожа на лице от травяного сока слезала лохмотьями, пальцы походили на ветки, под обломанные ногти набивалась бурая грязь. Как-то утром она увидела свое отражение в бочаге и отшатнулась – на темном от солнца и сока лице выделялись голодные зеленые глаза, из-за жуткой литиной худобы кажущиеся громадными. «Словно кошка дикая», - с отвращением подумала Лита и плеснула водой, чтобы разрушить отражение. Хотя кто, кроме харрата, мог смотреть на нее…
Однажды она провалилась. Не так, как Аррин в самом начале их совместного пути, всего по колено. И на какой-то долгий миг она испытала облегчение: теперь все могло закончиться. Сырость, комарье, травяной запах, от которого уже тошнило, - все это могло остаться позади, пусть даже и вместе с жизнью.
Аррин вытащил ее тогда – подполз и выдернул, благо, веса в Лите уже было всего ничего. У нее надолго тогда остались синяки на запястьях от его пальцев, как багровые неровные браслеты.
Они не поверили первым признакам приближения к суше. Побоялись поверить. Лита старательно закрывала глаза на то, что идти становилось проще, что давно уже не приходилось разворачиваться и по дуге обходить топкие места. И даже столкновение с диким кабаном, с которым, к счастью, удалось разойтись мирно, не убедило Литу. Ей мерещилось – стоит поверить в спасение, как впереди снова раскинется непролазная топь, и им придется возвращаться обратно, далеко, далеко, к самому началу, к останкам проклятого голема.
И лишь когда они вышли на берег реки, которая – Лита знала – бежала вдоль тракта, а потом сворачивала и впадала в море неподалеку от Альва, стало возможным выдохнуть с облегчением. Лита сама не знала, как долго она стояла и смотрела на реку, плавно несущую вдаль коричневатые воды. Потом она отвернулась, обняла ствол сосны и вжалась в него лицом, царапая лоб, давясь всхлипами и размазывая по щекам грязь и слезы. Она старательно не смотрела на Аррина, чтобы тот не заметил ее слабости, и поэтому не видела, как встречал новости о спасении он сам.
По молчаливому соглашению один день они позволили себе отдохнуть. Отстирывали одежду, которая превратилась в подобие не то нищенских лохмотьев, не то брони – штаны и куртки можно было не складывать, а ставить, как доспехи. Лита удалилась за куст, чтобы раздеться полностью, и оттуда наблюдала, как голый по пояс Аррин стирает свой плащ и ругается вполголоса – оказалось, зачарованная ткань впитывала грязь еще лучше обычной. Потом он собрал хворост и стал разводить костер, без огнива, держа сложенные лодочкой ладони над сухими ветками. И когда первый робкий огонек заплясал под его руками, у Литы быстро и сильно заколотилось сердце. Но не успела она удивиться этому, как поняла – это в ней отразился бурный восторг харрата.
Когда первая радость от того, что болота остались позади, схлынула, Лита и Аррин поняли, что теперь им стоит быть осторожнее. Возле тракта на Альв они могли столкнуться с кем угодно, в том числе и с отрядом боевых магов. Нельзя сказать, что Лите такой вариант развития событий совсем не нравился, но даже она предпочла бы спокойно добраться до дома и снять свое же заклятие. Что до Аррина, то он все время был настороже, хотя уже давно не клал руку на горло Литы, когда ложился спать.
Они двигались вдоль реки – так, чтобы слышать ее далекий шум, но не приближаться к дороге. Аррин начал охотиться. К его сожалению, крупная добыча вроде оленей или вепрей была ему недоступна, но в мелкой дичи недостатка не было. Хуже было, что подходили к концу запасы соли, которые были у Литы с собой в мешочке. Приходилось расходовать ее буквально по крупинке, и Лита только морщилась, когда представляла вкус несоленой дичины, которой им предстояло питаться вскорости. Немного спасали грибы и ягоды. «По сравнению с яйцами ящериц и корнями лилий это деликатес, нельзя быть слишком привередливой», - говорила себе Лита, ломая голову, что бы сделать с принесенной добычей.
Несмотря на все предосторожности, они чуть не попались. Во время их очередного дневного перехода Аррин вдруг бросился на Литу, сбил с ног на спину и навалился сверху, зажимая рукой рот. Лита попыталась отбиваться, растерянная, испугавшаяся того, что немного окрепший после болот харрат все-таки вспомнил, что он мужчина, а она – какая-никакая, но женщина… Однако Аррин только крепче прижал ее к земле и наградил свирепым взглядом, после чего застыл, как камень. И тогда обездвиженная Лита услышала неподалеку негромкие голоса, которые постепенно приближались.
Они прошли совсем рядом – деревенские девушки, выбравшиеся по грибы. Плащ Аррина укрыл его и Литу от взглядов, беглецов могли обнаружить, только споткнувшись о них. Лита больше не дергалась. Она лежала и слушала, как перекликиваются эти незнакомые девушки, какие у них веселые, звонкие голоса. Одна запела, остальные подхватили. Как будто и не было никакой войны. Люди продолжали жить, как всегда, ходить в лес, петь, гулять, работать, а Лита была вынуждена скитаться в компании харрата, есть мясо без соли, спать на земле, дрожа от холода, и почти не надеялась вернуться домой… Лита не попыталась вырваться и дать о себе знать – что бы деревенские жительницы сделали с вооруженным харратским офицером? Голоса теперь удалялись, песня смолкла, и Лита против воли почувствовала, как ее глаза наполняются влагой, а потом одна слеза прочертила дорожку на ее щеке, потом вторая. Это было ужасно унизительно, и Лита зажмурилась, чтобы не видеть торжества или презрения на лице Аррина, который не мог не увидеть ее жалкое положение. Он ничего ей не сказал. И когда он скатился в сторону, то даже не стал трогать Литу, когда она подтянула колени к груди и какое-то время молча лежала, и ее слезы капали в траву.
На следующее утро она проснулась в одиночестве. Села рывком, осмотрелась – Аррина не было видно. С ним было все в порядке – иначе Лита почувствовала бы, но его отсутствие напугало ее. Он мог быть жив, но попасться в плен, в охотничью ловушку…
Она едва успела подняться, как из-за деревьев появился он сам, и короткий приступ облегчения Литы быстро сменился злостью – вот же заставил волноваться! – а потом… Потом рот Литы наполнился слюной, потому что в руках Аррин держал краюху хлеба, завернутую в чистую тряпочку.
- Держи, - сказал он и кинул хлеб Лите. – Это твое, свою долю я съел.
- Откуда?! - только и смогла спросить Лита, а ее руки уже поймали хлеб на лету, поднесли к губам, она впилась зубами в серый мякиш и едва не застонала от удовольствия. Она сто лет не ела ничего такого же вкусного. Нет. Она никогда не ела ничего такого же вкусного.
- Из деревни, - объяснил Аррин и отцепил от пояса фляжку. – Это молоко, запей.
- Как из деревни?! – Лита едва не подавилась. – Ты что, украл это?!
Воображение Литы нарисовало ей картинку: в утреннем тумане харрат осторожно перелезает через забор, забирается в дом через окно, берет со стола хлеб, тихо, чтобы не разбудить хозяев… А потом идет в хлев и доит козу, что ли?!
Аррин фыркнул и скрестил руки на груди.
- В жизни ничего не крал! – потом он подумал и быстро уточнил: - Варенье в детстве не в счет! Заработал. Наколол дров одной вдовице.
Лита вскочила на ноги, прижав к груди недоеденную краюшку.
- С ума сошел?! Тебя могли узнать!
- Да неужели? – засмеялся Аррин. – Каждый приличный деокадиец знает, что у всех харратских солдат есть рога, крылья и хвосты одновременно, они дышат огнем и ходят по воде. Кто же спутает обычного бродягу с таким чудом?
- Обычного бродягу с мечом? – подняла бровь Лита, немного успокоившись.
- Я же не размахивал этим мечом на улицах!
- С тебя бы сталось, - пробормотала Лита и откусила большой кусок, наскоро прожевала и поднесла к губам флягу. Молоко было свежее, и хотя Лита никогда не любила козье, ей пришлось одернуть себя, чтобы не выпить все в несколько огромных глотков.
С этого дня они стали чаще выбираться на тракт. Даже заходили в деревни, а вот города обходили стороной. Аррин за еду колол дрова, таскал воду, иногда плотничал.
- Я думала, харратские офицеры в глаза рубанка не видели, - сказала однажды Лита, когда они уже снова были в лесу, и никто не мог подслушать.
- Маринер должен уметь все, - гордо улыбнулся Аррин и стряхнул с рубахи прилипшую стружку.
- Маринер? – слово было смутно знакомо, но Лита не могла вспомнить, что оно значит. Но Аррин только подмигнул и разъяснять ничего не стал.
Лита спрятала под одежду свои амулеты, старалась говорить поменьше и слушать и смотреть – побольше. Аррин выдавал ее за «бедного сына моей недавно почившей тетки».
- Сирота, - вздыхал он в ответ на сочувственные вопросы, - никого у него нет, кроме меня. Только не расспрашивайте его, он застенчивый…
Положение бедного сироты не освобождало от работы. Лита была у Аррина на побегушках, подавала гвозди, инструменты, подкатывала дрова из поленницы, приносила воды напиться, а заодно следила, не заподозрил ли кто-нибудь харрата в ее спутнике. Пока обходилось.
«Что за жизнь такая, - ворчала Лита про себя, когда катила очередное полено. После этого у нее всегда ныла поясница. – Таскай тут тяжести… ох… пока некоторые в теньке прохлаждаются и зубоскалят…»
Аррин приободрился, набрался сил и вжился в роль бродяги. Настолько вжился, что Лита иногда не знала, смеяться или плакать, когда он с широкой улыбкой нанимался на работу к какому-нибудь старику или одинокой женщине, выторговывая лишнюю пару яиц или кружку молока «для бедного сына покойной тети». «Мальчишка! – думала Лита и кусала губы. – Он вообще понимает, где он, с кем он, что с ним сделают, если узнают?»
Но вкусить всех прелестей бродячей жизни харрату было не суждено. Когда Лита увидела, как Аррин после работы, опершись о невысокий забор, о чем-то пересмеивается с высокой статной девицей, причем та со своей стороны ниже склоняется к собеседнику (слышит плохо, наверное!), и взгляд харрата все чаще опускается с ее лица в вырез платья, Лита подскочила, схватила Аррина за рукав и утащила прочь, хотя он и пытался сопротивляться.
- Спятила?! – рявкнул он, когда они были уже за окраиной. – Что случилось?!
- Сам спятил! – прошипела Лита. – Тебе мало того, что тебя каждый боевой маг должен убить? Хочешь, чтобы за тобой еще бегали с вилами отцы и братья опозоренных девиц?!
- Ага, опозоренных! Ты бы ее слышала, такие девицы сами кого хочешь опозорят. Пару раз.
- А потом потребуют жениться. И вообще, она могла узнать в тебе чужака. Ты думаешь, ей не интересно, что за сверток ты за спиной таскаешь? Да она его глазами облизала со всех сторон. Что, если бы она узнала, что там меч?!
- Слушай, вот со своим клинком я уж сам как-нибудь разберусь!
- Придержал бы ты его, клинок свой! – вскипела Лита. – И не совал, куда попало!
- Ты чего это? – вдруг совершенно спокойно спросил Аррин. – Боишься за меня, что ли? Или ревнуешь?
- Вот еще, - отчеканила Лита и повернулась к реке. Молоко они на этот раз из-за поспешного бегства не забрали, надо было набрать во фляги воды. – Просто боюсь за свое здоровье, а оно, к сожалению, все еще зависит от твоего!
Чем ближе они были к Альву, тем больше тревожных новостей получали. В Альв стекались беженцы из деревень и мелких городов, в надежде получить защиту от харратов. Пока войско Харрадона было еще далеко, но самые испуганные уже бросали свои дома и отправлялись под крыло магов. Чем дальше, тем больше людей было на тракте, и Лита с Аррином затерялись в этом человеческом потоке. Пару раз им даже удалось переночевать в опустевших домах, хозяева которых ушли искать безопасности в другом месте. Говорили, что Альв охраняют даже лучше, чем столицу, что он окружен барьером, через который чужак не сможет пройти – упадет замертво, что над городом пылают зарницы, и самые великие маги разрабатывают там новое оружие против харратских демонов. Аррин, выслушивая это, начинал хмуриться и кусать губы, да и Лита все чаще задумывалась. Она сама могла бы пройти в Альв, но как протащить туда харрата, не знала. Впрочем, можно было вынести «ключ» за ворота. Главное было потом – сбежать, прежде чем освободившийся Аррин ее размажет по земле.
Они шли по тракту, впереди тянулась повозка кого-то из зажиточных горожан, переезжающих в Альв. Ветер налетал порывами, сдирал с Литы капюшон, трепал волосы Аррина – Лита заставила его распустить их, потому что привычный ему хвост на макушке сразу выдавал харрата, а обрезать волосы он отказывался наотрез. И вдруг Аррин замер, вытянулся, слегка подавшись вперед, темные глаза расширились, ноздри затрепетали, губы приоткрылись.
- Ты что?.. – дернула его за рукав испуганная Лита.
- Море, - счастливо выдохнул Аррин. – Морем пахнет.
Лита потянула носом воздух.
- Ничего не чувствую.
- Точно пахнет, - заявил Аррин и вдруг подхватил Литу за талию и закружил. – Море!
- Пусти, сумасшедший! – взвизгнула Лита, сердце у которой вдруг забилось часто-часто. – Поставь меня!
Они прошли еще немало, когда Лита, наконец, различила в новом порыве ветра запах соли и водорослей. А ведь она выросла и жила рядом с морем. У харрата оказался просто чудесно чувствительный нос. И Аррин словно засветился изнутри, глаза загорелись, и он поспешил вперед, так что Лита еле успевала за его широким шагом.
Море открылось за новым поворотом дороги по правую руку с вершины холма. Солнце выглянуло из-за туч, и поэтому перед путниками море предстало пронзительно синим, искрящимся, так что смотреть было больно. Даже Лита, которая не любила воду, почувствовала, как что-то дрогнуло в душе от этого зрелища. Она была почти что дома. А потом она перевела взгляд на Аррина.
Харрат стоял, подняв подбородок, не отрывая взгляда от синего проблеска, который можно было углядеть с их места, и, кажется, даже дышал через раз. Глаза у него подозрительно блестели. Лита, у которой на языке вертелись язвительные слова о чувствительной офицерской душе, посмотрела ему в лицо и проглотила остроту. Просто взяла Аррина за руку и потянула с холма.
- Пойдем…
Когда они уже устраивались на ночлег неподалеку от дороги, Лита задумалась: почему уроженец Харрадона, страны степей, так расчувствовался при виде моря?
Через несколько дней они достигли Альва. Аррин летел вперед так, словно у него все-таки отросли крылья, и Лите несколько раз приходилось просить его не торопиться. Наконец, дорога круто свернула к морю и потянулась вдоль берега, а впереди на холме вырастал Альв. Настала очередь Литы судорожно сглатывать и кусать губы, когда она увидела желтоватые башни Академии, над которыми клубилась голубая дымка с проблесками молний, прилепившийся к склону холма рынок, магический квартал, где ютилась и ее лавочка, порт, в котором стояли остроносые корабли. Однако Лита тут же отметила и кое-что новое.
Вокруг городской стены выросли палаточные лагеря. Там и тут горели костры, с повозок торговали дичью, мелким скотом, овощами и фруктами, в стороне Лита заметила даже бордель на колесах. От ворот по тракту тянулась длинная очередь. Лита прищурилась и увидела, что городские ворота мерцают, а над ними выведена древним письмом замысловатая надпись.
- Это у вас всегда так, что зайти невозможно? – поднял брови Аррин.
- Нет, - покачала головой Лита. – Нужно разведать.
- Легко, - согласился Аррин, но Лита схватила его за руку.
- Нет! Тебе нельзя. Это же из-за вас все, скорее всего! А раз так, тебя узнают в два счета, здесь тебе не захудалая деревня. Я сама.
Убедить упертого харрата оказалось трудно. Лита смозолила язык и использовала недельную норму слов, чтобы объяснить Аррину, почему будет проще, безопаснее и быстрее, если она сходит осмотреться в одиночку. В итоге он ее со скрипом, но отпустил, между бровей снова появилась упрямая складка.
- Буду ждать с той стороны холма, - сказал он, - ближе к берегу.
Лита кивнула и поспешила по тропинке с холма к городским воротам.
Возвращалась она уже вечером, когда солнце опускало в воду раскаленный красный бок. и далеко не таким бодрым шагом. Лита порядком устала, кроме того, тревожные новости давили на нее.
Впрочем, когда она только спустилась к подножию Альвийского холма и смешалась с толпой беженцев, новости ее только радовали. Со всех сторон говорили о том, как Башня готовится дать отпор наглым захватчикам. Лита сразу стала делить слухи на десять, потому что в противном случае магов Альва должно было порвать напополам от такой мощи. Но даже и полученный результат впечатлял. У Литы зазвенело в ушах, когда со всех сторон летело:
- А молнию? Молнию ночью видел?!
- Да что мне молния твоя, можешь по башке ей себе трахнуть! А вот под утро над главной башней выпустили птице-рыбо-ящера! Он три круга над башней сделал, а потом в облако – и пропал!
- Молоко, молоко свежее!
- Уйди, бабка. Ха, ты видел того ящера?
- Сам не видел, зато свекру моему говорила кума, что ей сказал зять, а тот с дружком ящера сами видели, когда до рассвета отлить отошли.
- Да трепло кума эта вместе с зятем своим.
- Молоко, от своей козы, утром доила!
- Уйди, бабка, с молоком своим! А ты что это?! Трепло, трепло, да хоть бы и трепло! Ты это в ящера не веришь? В магов не веришь?! Думаешь, слабо им ящера запустить… для разминки?!
- Да нет, это я так… Слава Башне!
Однако все это ни в коей мере не объясняло, почему столько людей скопилось у городских стен, причем некоторые уже успели неплохо обжиться. Лита выбрала для расспросов ту самую бабку с молоком, купив на завалявшуюся монетку полную кружку. Молоко и правда было неплохое, а словоохотливая торговка только рада была поделиться с новоприбывшим человеком, еще ничего не знающим о местных порядках. Лите оставалось только пить, кивать, одобрительно мычать и иногда подкидывать наводящие вопросы.
- Ииии, девонька, я тут уже пятый день стою, вместе с мужиком своим, а иные и того дольше – кто по неделе, кто по две… Мужик мой извелся весь уже, ну да кому тут его корзины и снасти нужны, это ж в городе осесть надо, чтобы расторговаться, вот и ворчит, и ворчит, а я ему говорю: лучше уж так, у стены, да под защитой, чем в доме своем, а от чего тот дом защитит, если налетят… Что? Почему внутрь не пройти? Да пройти можно, вот и проходят, да только медленно это все… Сперва-то, говорят, всех пускали без разбору, а потом и объявили: в Альве место не бесконечное. Перестали с большими телегами пускать, вон, видишь, чего творят?
Лита пригляделась. И правда, стража у ворот не давала въехать в город какому-то зажиточному горожанину, владельцу целых двух телег, на одной из которых громоздились разномастные сундуки, мешки и стулья, связанные попарно, а на второй размещалось все семейство из шести человек. Глава семьи пытался что-то объяснить ближайшему стражнику, но тот только махал рукой в сторону и топорщил усы. «Заворачивай, заворачивай!» - прорывалось через шум и гам. Очередь за телегами волновалась и негодовала.
- Вот так-то, девонька. Что на руках и на себе унесешь – то и ладно. Иные после этих новостей телеги завернули и дальше поехали, кто до столицы, кто куда. А мы так рассудили, что нам, старикам, трудно уже до столицы-то идти. Помрем еще в дороге… А что до добра, так пропади оно пропадом. Много ли нам надо? Кусок хлеба да молока кружка. Пей, пей… А здесь, рядом с магами, оно и спокойнее. Уж если они не защитят, то и никто не сможет. Да и родственница у нас в Альве, племянница мужика моего, замуж вышла за городского, обжилась. Может, примет нас, как думаешь? Вот и я думаю… Наша очередь-то скоро уже. Ты уж не бойся, не все тут так плохо. Вот как молочко допьешь, иди воооон туда, где шест с зеленой тряпкой стоит. Там кого-то из городского совета прислали, он всех в бумажку записывает. И потом говорит, кому в какой день проверяться. Есть, конечно, люди наглые, и самые вне очереди прут, и старушку вперед пропустить не хотят… Но лучше уж дождаться. А то были и такие, которые решили через стену городскую перелезть, хотя запрещено. Так только полыхнуло! Люди говорят, потом пепел в платочек собирали…
Лита подняла взгляд на стену. Наверху не было видно караулов, зато висела красноватая дымка, похожая на полосу газовой ткани. Лита привычно прикинула, сколько магических сил надо затратить на создание и поддержание такого охранного барьера, и сглотнула. Да, Альв всерьез готовился встречать чужаков.
А это значило, что до Альва их остановить и не надеялись.
Еще одно слово в речи старушки резануло ей слух.
- А зачем проверяться? Смотрят, есть ли родственники в городе?
- Да нет, - махнула рукой торговка. – Не звери же они, хочешь – живи в городе хоть один. На магию проверят. Харраты, чтоб им провалиться, чтоб их в болото засосало, чтобы их там мошка до костей съела, хитрые! Пойдет такой, демон демоном, а у ворот человеком притворится и в город войдет, да как начнет пакостить! Для того маги ворота и заколдовали. Любого мага почуют. И будет он тогда доказывать, что не враг. Знак пусть свой покажет, городские пусть за него слово замолвят. Если свой – проходи, добро пожаловать. А чужого сразу в пыль!
Молоко внезапно загорчило. Сама Лита прошла бы в город без заминки. У нее сохранился цеховой знак, да и в Альве было достаточно знающих ее коллег-свидетелей. Но протащить с собой харрата не было никакой возможности.
- А еще, говорят, ловят они тех, кто на сторону врага переметнулся. Вот ведь люди, ни стыда, ни совести, как только земля под такими не трескается! За одного награду объявили – сбежал, змей, к степнякам, только свистнуло. Правда, недавно отменили – говорят, харраты башку его подлую в мешке прислали. Нам, говорят, такой дряни не надо, забирайте обратно… А вот девку одну до сих пор ищут. Ох, и девка, говорят! Возьми да и выпусти поперек дороги какое-то чудище, а оно против своих поперло! Люди же из-за нее погибли, так-то. И живет же где-то…
Лита не упала только потому, что сидела на земле. Нет, рано она обрадовалась тому, что сможет попасть в город. Может, и сможет – связанная по рукам и ногам. Конечно, были шансы, что речь шла о ком-то другом – да и кто мог рассказать о схватке с големом, если весь ее отряд погиб?! – но проверить это хотелось уже находясь в городе и развязавшись с Аррином. Если даже она сможет оправдаться перед коллегией магов, то это куда проще сделать будет без харратского офицера на хвосте.
Лита поблагодарила, отдала кружку и пошла толкаться дальше в толпе беженцев. Утешительных новостей она не услышала. Поговаривали даже, что зачарованные ворота сжигают любого харрата на месте. Конечно, эти слухи тоже надо было делить на десять, но почему-то на этот раз Лите не хотелось проверять, каких вершин обнаружения скрытых врагов достигли ее коллеги. А уж сколько знаний было укрыто от простых магов теми, которые занимались тайными разработками для короны и обороны государства… Нет, Лите решительно не хотелось рисковать.
@темы: Убей в себе бога
-
-
07.11.2014 в 16:04-
-
07.11.2014 в 16:05-
-
07.11.2014 в 16:06-
-
07.11.2014 в 16:08-
-
07.11.2014 в 16:09-
-
07.11.2014 в 16:11-
-
07.11.2014 в 16:11-
-
10.11.2014 в 11:44Вот ведь жрецы какие хитрые и мерзкие, аж передергивает, бррр!
За приключениями Аррина и Литы следила не дыша, а Эррина с Эйлейвом, полагаю, не скоро дождемся после того, как многообещающе они распрощались
-
-
15.11.2014 в 15:24Не все сразу! )