"Поскольку аз есмь церемониймейстер, мне этот утренник вести, молчи, не спрашивай - куда" (с)
читать дальше. Разговоры разныеСинди был уверен, что получивший желаемое Лиу не станет тянуть и отправится на поиски любовных приключений, но ошибся. Больше того – Синди и моргнуть не успел, как Лиу прочно укоренился в его жизни. Прежде всего он заявил, что переезжает от родителей – оказалось, Синди зря беспокоился, что Лиу не придется по вкусу его квартира. Через пару дней в доме, который Синди привык считать своим, он уже натыкался на чужие вещи на полках, чужую одежду в шкафу, в ванной появились чужие шампуни, бритва и зубная щетка, причем рядом с этим чудом медицинской техники собственная щетка Синди выглядела на редкость неказисто.
Во всем остальном вмешательство Лиу в его жизнь было не менее заметным. Лиу терпеть не мог, если на него не обращали внимания – и привлекал это внимание всеми возможными способами. Если ничего не стоило вырвать книгу из рук, если он чувствовал себя обделенным, или завалиться в комнату, распевая во все горло. Он вытаскивал Синди на прогулки, на спектакли, в клубы, причем в последних ему не терпелось показать, с кем он пришел и как им обоим повезло наслаждаться обществом друг друга. В такие моменты Синди иногда чувствовал себя экзотическим попугаем, которым можно похвастаться, и от которого требуется только яркое оперение и умение связать пару слов.
Впрочем, Лиу не был совсем уж взбалмошен, иначе Синди не выдержал бы на третий день. Решительное «нет» Лиу понимал, да и сам неплохо чувствовал, когда начинал перегибать палку, и останавливался до того, как Синди приходило желание чем-нибудь в него швырнуть.
Он мог быть наивно-романтичным – принести в постель собственноручно приготовленный завтрак или проявить заботу, начав уборку в доме. И то, и другое ему пока удавалось плохо – в родительском доме Лиу не приходилось заниматься ничем подобным, но он старался. Зато вносить свою долю в квартплату или расходы на питание не спешил, а Синди не знал, как тактично намекнуть на это, и в итоге махнул рукой. Он счел, что Лиу просто никогда не задумывался о том, кто платит за еду, постель и прочие бытовые неурядицы. Зато он любил делать подарки, причем делать это с размахом – если букет, то такой, что не проходит в дверь, если поход в ресторан – то за лучший столик, под живую музыку и с тремя переменами блюд. Синди немало его шокировал, когда обнаружил полную свою беспомощность перед столовыми приборами – воспитание Синди не включало в себя умение различать пять разных вилок.
Летом они оба были свободны – у Синди был отпуск, у Лиу – каникулы. Он еще учился – разумеется, в Академии, разумеется, на театральном. Иногда он спохватывался, что теряет навык, и мог, встав посреди комнаты, начать декламировать какой-нибудь монолог. Синди нравилось, хотя иногда ему казалось, что Лиу уж слишком старается и лучше бы он старался меньше. Но способности у него были, в этом никто не сомневался. В первую очередь не сомневался сам Лиу, который был уверен в своем блестящем будущем на подмостках. Синди даже завидовал порой такой решимости и вере в свои силы.
Они гуляли по городу, смотрели на выступления уличных артистов, забредали на шоу и выставки. Валялись на городском пляже – хотя Лиу было противопоказано солнце, он любил купаться и порой за день расходовал полный тюбик солнцезащитного крема, чтобы не сгореть. Облюбовали столик в кафе на смотровой площадке и нередко обедали там, глядя на город сверху. Смотрели на фейерверки и лазерные шоу. Носились по лазертагу с «бластерами» наперевес – Лиу обожал «стрелялки». Еще он любил фотографировать, и у Синди осталось много фотографий того времени: он на смотровой, машет в камеру; он падает в фонтан – было дело, причем падение оказалось совершенной случайностью и для фотографа, и для него самого; они вместе на траве в парке, голова к голове.
Так вышло, что общей компании знакомых у них не сложилось. Синди не мог познакомить Лиу с оставшимися в Анатаре друзьями, а с Рэем альбинос не сошелся. Лиу тоже не спешил вводить Синди в круг своих приятелей, состоящий из детей богатых семейств и представителей богемы, которые могли быть бедны, но уже прославиться.
- Зачем нам кто-то еще? – смеялся Лиу. – Мне и так тебя мало, чтобы с кем-то делить!
Он говорил искренне и в самом деле никогда не тяготился обществом Синди – или умело скрывал признаки недовольства. Он любил смотреть, как Синди тренируется, но не просил станцевать специально для него. Иногда он мог подолгу бездельничать, валяться на диване, грызть яблоки и просто наблюдать, как Синди читает, или делает маникюр, или готовит ужин. Впрочем, все это ни капли не мешало Лиу, когда прискучит, отправиться на вечеринку и пропадать до утра. Синди не возражал.
Синди вообще не пытался контролировать Лиу или что-то ему запрещать. Он не рвался знакомиться с его друзьями, хотя иногда испытывал укол обиды, потому что Лиу даже не пытался ему это предложить. Но Синди все равно слабо представлял, что будет делать в компании отвязных тусовщиков, которые с рождения получали все, что им хотелось. Одного Лиу ему было более чем достаточно. Не пробовал он и допытываться, как и с кем Лиу проводит время на своих вечеринках. Сначала Синди пытался говорить себе, что это просто свободные отношения, он не имеет права… но, привыкнув никогда себя не обманывать, махнул рукой – ему просто было все равно. Его устраивала эта ни к чему не обязывающая связь, в которой легко было проводить время вместе и так же легко расходиться по своим делам. Пожалуй, впервые в жизни он понял, что такое «свободные отношения» - без ревности, подозрительности и собственничества. Синди нравилось гулять с Лиу, веселиться вместе, нравилось слушать его болтовню, нравилось рассматривать его. Нравилось заниматься сексом – а его Лиу требовал так же безапелляционно, как и внимания. Его обычной манерой было выйти из душа в одном полотенце, поцеловать Синди и повалить на диван. Хотя Синди неизменно вел в постели, инициативу Лиу проявлял чаще.
Рядом с Лиу Синди перестал мучиться от тяжелых снов – хотя сцену иногда видел по-прежнему. Однажды, опять собрав во сне полный зал, он не выдержал и наутро поделился с Лиу. Рассказал – и пожалел о своей несдержанности, однако Лиу подшучивать не стал.
- Кто знает, как все обернется, - задумчиво сказал он, растянувшись поперек постели полностью обнаженным. – Тебя ведь не приговорили к пожизненному преподаванию в школе Вульфа! Почему ты не можешь вернуться на сцену?
Эта простая мысль, высказанная кем-то со стороны, внезапно приободрила Синди. Сам он уже успел поставить крест на своей карьере и был уверен, что в Парнасе без него столько мастеров своего дела, что ему лучше и не пробовать думать о чем-то, кроме преподавания. Однако Лиу был серьезен, а значит, вполне представлял его на сцене. Синди улыбнулся, однако Лиу не замедлил подпортить впечатление.
- Стану знаменитым актером – позову тебя в труппу и скажу, что без тебя мне не работается! Вот и решение!
- И все скажут, что твой любовник – альфонс, - хмыкнул Синди.
На самом деле так уже считали, хоть и не все.
Лето подходило к концу, но холоднее не становилось. Синди распахивал на ночь окно, а поутру любил подниматься и высовываться по пояс наружу, чувствуя, как утренний воздух приятно холодит кожу, а солнечные лучи гладят лицо. Этим он и занимался, зажмурившись и радуясь новому дню, когда из блаженного состояния его бесцеремонно выдернул звонок. «Номер неизвестен», - сообщил комм. Это было странно – Синди не понимал, кому может потребоваться использовать блокатор во время звонка к нему, но принял вызов.
Комм показал ему женщину, которой на первый взгляд можно было дать тридцать, а на второй – хоть сорок, хоть пятьдесят. Идеальная кожа, не то благодаря генам, не то – усилиям косметологов и хирургов; ухоженные руки; аккуратная прическа, в которой каждый волосок лежал так, как задумал мастер; скромный, подходящий для утра макияж. За ее спиной виднелась не то гостиная, не то кабинет – если Синди правильно понимал, темные шкафы были из настоящего дерева, а стоящая на полке ваза, если не подделка, конечно, пережила немало поколений своих хозяев.
«Высший класс», - оценил Синди. Сам он на таком блестящем фоне выглядел растрепанным чучелом, да еще и с засосом на шее.
- Господин Блэк? – осведомилась дама, осматривая его. При виде засоса она еле заметно скривила рот – видимо, подобное проявление несдержанности казалось ей очень неприличным.
- Да, - кивнул Синди. Он понятия не имел, зачем мог понадобиться этой леди, впрочем, в следующую секунду все разъяснилось.
- Линда Вахарио, - представилась звонившая. Синди сел на подоконник. Меньше всего он ожидал звонка от матери Лиу – или кто она? Тетка? Сестра?!
- Чем обязан? – нащупал он в памяти подходящую случаю светскую формулировку.
- А вы не понимаете? – госпожа Вахарио изобразила на лице несколько преувеличенное удивление.
- Догадываюсь, - признался Синди. – Но могу ошибиться.
- Не думаю, что вы ошиблись. Я хочу обсудить ваше… взаимодействие с моим сыном.
«Значит, все-таки мать. Но какова формулировка!» - восхитился Синди. – «Теперь трахаться – это взаимодействовать. И не поспоришь…»
- Не совсем понимаю, что тут обсуждать, - ответил он. – Свадьбу мы пока не планировали…
Шутка вышла неудачной. Линда Вахарио поджала губы и ее тон из просто холодного стал ледяным.
- Еще этого нам не хватало. Послушайте, господин Блэк, Лиу – доверчивый и увлекающийся мальчик. С вашей стороны отвратительно пользоваться этим, чтобы улучшить свое положение.
- Чтобы улучшить что?! – Синди подумал, что ослышался.
- Пожалуйста, не стройте из себя невинность. Я навела справки. Вы – бедный приезжий с Анатара, где на какое-то время смогли приклеиться к местной рок-звезде, а после разрыва перебивались случайными заработками. Не знаю, как вы сумели очаровать Квентина Вульфа, - и не уверена, что хочу знать, - но он дал вам место преподавателя. На его месте я бы трижды подумала, прежде чем предлагать работу человеку подобных наклонностей, способному развратить собственного ученика! Здесь, в Парнасе, вы не остановились на достигнутом и попытались обольстить Джонатана Фокса, а когда не вышло, переключились на Лиу, чистого, доброго мальчика, который из-за своего восторга не способен разглядеть вашу натуру!
Синди хохотал так, что госпожа Вахарио сбилась.
Значит, он, мерзкое чудовище, совратил невинного ученика, от которого год бегал, как от огня! Сначала тянул соки из Саймона, потом соблазнял Джонатана изо всех сил, а потом выдохся и остановился на чистом, добром мальчике, который уже начал выслеживать его у подъезда! Ах да, он еще и Квентина успел затащить в постель. И Квентин не выдержал, даром что любит жену, но Синди сбил его с пути! Мерзавец, развратник, негодяй!
Синди понимал, что со стороны все может показаться именно так, как излагала Линда Вахарио, но его впервые облили помоями в прессе и обсосали каждую доступную подробность его биографии еще в начале знакомства с Саймоном Бликом, так что к искажению фактов ему было не привыкать. За работу он не боялся – Квентин был в курсе истории с Лиу, да и Синди не верил, что маэстро откажет ему от места из-за подобного вздора.
- Так что вы хотели обсудить? – спросил он, отсмеявшись, когда глаза его собеседницы уже метали молнии. Проще всего было послать госпожу Вахарио с тройным загибом и отключиться, но было неудобно – все же мать любовника…
Линда Вахарио успела убедиться в мерзостности его натуры и вздернула подбородок, демонстрируя, до какой степени ей неприятно общение с подобным существом, но чего не сделаешь ради сына.
- Я хочу, чтобы вы оставили Лиу. Немедленно. Порвали все контакты, не отвечали на звонки, не встречались. Со своей стороны я готова перевести на ваш счет сумму в пределах разумного. Мне тяжело делать такое предложение, но лучше заплатить, чем видеть, как вы присасываетесь к моему сыну.
- Чтобы увидеть, как я присасываюсь к вашему сыну, лучше звонить ближе к ночи.
- Что?!
- Госпожа Вахарио, - перебил Синди, пока его не снес поток возмущения, - а если у нас большое и светлое чувство? Об этом вы не думали?
- Именно поэтому он и просит в последнее время такие суммы денег, - Линда Вахарио справилась с эмоциями и снова глядела на Синди, как на насекомое, - вы не мелочитесь, господин Блэк, когда выбираете рестораны и подарки! Большое и светлое чувство возникает, когда у объекта чувства достаточно денег на счетах, верно?
Синди удивился, как он не догадался сам. Лиу разбрасывался деньгами налево и направо, разумеется, никакой стипендии ему не хватило бы. Другое дело, что Синди считал, что Лиу просто располагает большими суммами на карманные расходы, но оказалось, что он превысил лимит.
- Я поражаюсь вашему бесстыдству, - продолжала обеспокоенная мать. – Вы пристали к Лиу, как пиявка. Он живет у вас, проводит с вами все время, тратит на вас деньги и совершенно забыл дорогу в родительский дом. У него впереди блестящее будущее, ему нужно думать об учебе и заводить полезные знакомства, а не якшаться с каким-то… авантюристом!
На этом моменте Синди уже не выдержал. Дело было даже не в том, что Линда Вахарио упорно пыталась макнуть его лицом в грязь. У Синди с пятнадцати лет была аллергия на указания, о чем нужно думать, с кем водиться, как выглядеть и чем заниматься. В матери Лиу ему вдруг померещилась собственная мать – располагай Алисия Терренс средствами семьи Вахарио, она могла бы выглядеть похоже.
«Интересно, а кто у нас муж? – злобно подумал Синди. – Тоже «даже не инженер» и подкаблучник?»
- А что сам Лиу думает, вам неинтересно? – спросил он.
- Лиу думает о своем будущем. Думал до встречи с вами!
- О своем или о том, которое вы ему придумали? Или вы собираетесь до старости водить его на поводке и говорить, с кем можно трахаться, а с кем нет?
- Я не собираюсь вести беседу в таком тоне, - начала госпожа Вахарио, побледнев, но Синди перебил.
- Ну да, вы гадости говорите спокойно и сдержанно! Очнитесь, Лиу никто не совращал и не принуждал. Люди иногда нравятся друг другу, представьте себе. Если вы со своим сыном не можете разобраться в денежных проблемах, при чем тут я? Что вообще за мерзкий способ решать проблемы? Если вам так не нравится, что ваш взрослый сын берет у вас деньги, прекратите их давать, но зачем приплетать посторонних?
- Ну конечно, - выплюнула Линда Вахарио, - ах, как благородно и порядочно. Вы прекрасно понимаете, что мы не оставим своего сына без поддержки, а вы продолжите этим пользоваться.
- Интересные у вас понятия о поддержке, - усмехнулся Синди. – Урезанные, я бы сказал.
Ему было противно. Ситуация была кристально понятна – родители Лиу, управляя денежным рычагом, собирались учить сына, с кем водить компанию. Лиу наверняка знал взгляды семьи на свою связь с Синди, но деньги продолжал брать. Инфантилизм на марше.
- Мама! – раздалось от двери. Синди обернулся. Оказалось, за время их разговора невинный и чистый предмет обсуждения успел вернуться с очередной вечеринки. Он вырвал у Синди комм и скрылся с ним ванной, откуда немедленно донеслось сердитое «шу-шу-шу». Просидел он там долго, а вышел изрядно сконфуженным и на Синди не смотрел.
- Извини, - сказал он. – Мама тебе не очень много успела наговорить?
- Достаточно, - настроение у Синди было испорчено напрочь, от прелести утра не осталось и следа. – До хуя всего, если уж говорить прямо.
- Прости, - Лиу вздохнул. – Я пытался ее убедить, что ты никакой не авантюрист, но…
- А как еще назвать человека, который опутал невинного мальчика и через него требует от честных людей деньги себе на рестораны?
- Но это же не так! – вскинул голову Лиу.
- А что еще должны были подумать твои родители, когда ты стал требовать с них деньги на дорогие подарки?
- Я хотел произвести на тебя впечатление, - снова вздохнул Лиу.
- Вот только ты-то из меня блядь за цацки не делай, - фыркнул Синди, смягчаясь. – Хороший способ производить впечатление – на чужие деньги… Давай теперь без этого, а?
- Ага, - огрызнулся Лиу, - а жить на что? На твою зарплату и мою стипендию?
- Тю-тю-тю, - передразнил Синди. Терзания Лиу были ему совершенно понятны, но не вызывали ни капли сочувствия. – Живи ты на что хочешь, только меня не приплетай. Можешь давать отчет родителям о своих тратах, авось не лишат материнского благословения.
Лиу вспыхнул.
- Ты что, думаешь, я ради денег от тебя откажусь?!
- А ты что думаешь? – ответил вопросом на вопрос Синди.
Ответом ему была увесистая затрещина, от которой Синди мог вывалиться в окно, если бы Лиу не поймал его.
- Отличный ответ, - Синди потер челюсть. – Главное, доходчивый.
Лиу упрямо смотрел на него и раскаиваться вроде бы не собирался. Синди усмехнулся и положил руки ему на плечи.
- Ладно уж. Глупо портить скандалом такое утро. Иди сюда.
Синди не знал, как прошло примирение Лиу с родителями, однако результат его устроил: Лиу отказался рвать с Синди, но пообещал больше не делать ради него крупных трат. Паратизировать на семье Вахарио Синди и не собирался, однако при мысли об этих переговорах не мог не испытывать легкой брезгливости. Он сам сбежал из дома с жалкой суммой на счете и не мог понять, как можно всерьез торговаться с родителями за право выбирать любовника. Однако у него ситуация была другой, да и деньги семьи Терренс несравнимы были с состоянием Вахарио. Синди решил не думать об этом. Лиу по-прежнему жил с ним, засыпал и просыпался с ним, вытаскивал на прогулки во всех направлениях и валил на кровать с неиссякающей страстью. Сперва он смущался того, что может себе позволить дорогие развлечения, но Синди роскоши не завидовал, а за то, что хотел, был в состоянии платить сам, так что вскоре Лиу перестал стесняться и фактически разделил свою жизнь на две части – дорогую, без Синди, и подешевле, с ним. Синди же находил, чем заняться, и без Лиу.
Что Лиу стал делать чаще, так это мечтать и строить планы.
- Талантливых актеров иногда берут в спектакли и на съемки еще до окончания Академии, - говорил он, опустив голову на плечо Синди. Синди курил и слушал – вообще-то сигареты ему Квентин запретил, но один раз в месяц танцор позволял себе такое удовольствие. – Я смогу совмещать работу с учебой. А потом ты перейдешь ко мне. Будем работать вместе…
Синди стряхивал пепел в пустой стакан и думал: кто знает. Почему бы и нет?
Но вышло совсем не так.
Неумолимо приближалась осень, пришло время налечь на тренировки. Лиу ворчал, что Синди совсем его забросил, но Синди только пожимал плечами – он входил в свой нормальный режим. Он чувствовал себя неполноценным без своей дозы танцев, да и отпуск заканчивался, и Квентин, который о работе не заговаривал все лето, интересовался делами. Рэй зачастил в тренажерный зал, чтобы поддерживать форму, а значит, и Синди не стоило расслабляться.
Во время одной из тренировок раздался звонок. Синди гневно фыркнул – он ненавидел прерываться во время танцев, но все же наскоро вытерся и взял комм. Вызов шел с незнакомого номера.
- Надеюсь, на этот раз это не Вахарио-отец, - пробормотал Синди и велел принять звонок.
Лицо звонившего ему было незнакомо. С экрана улыбался толстячок лет тридцати в цветастой рубашке. Солнце ярко освещало его добродушное лицо с маленькими серыми глазками и русую шевелюру, в которой уже начали намечаться залысины.
- Господин Блэк?
«С этого вопроса в последнее время начинаются неприятные разговоры».
- Да, - признался Синди.
- Меня зовут Демис Димитриу. У меня есть к вам деловой разговор…
- Что, у вас я тоже кого-то совратил? – не удержался Синди.
- Нет, - лицо толстяка стало растерянным, но вдруг он улыбнулся. – А что, это обязательное условие?
Синди засмеялся и решил, что Демис ему скорее нравится.
- Вы сказали, что у вас деловой разговор.
- Да-да. Синди… ничего, что я по имени? Я видел ваше выступление на отчетном концерте школы Квентина Вульфа. В пяти словах: я хочу предложить вам роль.
- Куда приезжать? – спросил Синди после паузы.
Во всем остальном вмешательство Лиу в его жизнь было не менее заметным. Лиу терпеть не мог, если на него не обращали внимания – и привлекал это внимание всеми возможными способами. Если ничего не стоило вырвать книгу из рук, если он чувствовал себя обделенным, или завалиться в комнату, распевая во все горло. Он вытаскивал Синди на прогулки, на спектакли, в клубы, причем в последних ему не терпелось показать, с кем он пришел и как им обоим повезло наслаждаться обществом друг друга. В такие моменты Синди иногда чувствовал себя экзотическим попугаем, которым можно похвастаться, и от которого требуется только яркое оперение и умение связать пару слов.
Впрочем, Лиу не был совсем уж взбалмошен, иначе Синди не выдержал бы на третий день. Решительное «нет» Лиу понимал, да и сам неплохо чувствовал, когда начинал перегибать палку, и останавливался до того, как Синди приходило желание чем-нибудь в него швырнуть.
Он мог быть наивно-романтичным – принести в постель собственноручно приготовленный завтрак или проявить заботу, начав уборку в доме. И то, и другое ему пока удавалось плохо – в родительском доме Лиу не приходилось заниматься ничем подобным, но он старался. Зато вносить свою долю в квартплату или расходы на питание не спешил, а Синди не знал, как тактично намекнуть на это, и в итоге махнул рукой. Он счел, что Лиу просто никогда не задумывался о том, кто платит за еду, постель и прочие бытовые неурядицы. Зато он любил делать подарки, причем делать это с размахом – если букет, то такой, что не проходит в дверь, если поход в ресторан – то за лучший столик, под живую музыку и с тремя переменами блюд. Синди немало его шокировал, когда обнаружил полную свою беспомощность перед столовыми приборами – воспитание Синди не включало в себя умение различать пять разных вилок.
Летом они оба были свободны – у Синди был отпуск, у Лиу – каникулы. Он еще учился – разумеется, в Академии, разумеется, на театральном. Иногда он спохватывался, что теряет навык, и мог, встав посреди комнаты, начать декламировать какой-нибудь монолог. Синди нравилось, хотя иногда ему казалось, что Лиу уж слишком старается и лучше бы он старался меньше. Но способности у него были, в этом никто не сомневался. В первую очередь не сомневался сам Лиу, который был уверен в своем блестящем будущем на подмостках. Синди даже завидовал порой такой решимости и вере в свои силы.
Они гуляли по городу, смотрели на выступления уличных артистов, забредали на шоу и выставки. Валялись на городском пляже – хотя Лиу было противопоказано солнце, он любил купаться и порой за день расходовал полный тюбик солнцезащитного крема, чтобы не сгореть. Облюбовали столик в кафе на смотровой площадке и нередко обедали там, глядя на город сверху. Смотрели на фейерверки и лазерные шоу. Носились по лазертагу с «бластерами» наперевес – Лиу обожал «стрелялки». Еще он любил фотографировать, и у Синди осталось много фотографий того времени: он на смотровой, машет в камеру; он падает в фонтан – было дело, причем падение оказалось совершенной случайностью и для фотографа, и для него самого; они вместе на траве в парке, голова к голове.
Так вышло, что общей компании знакомых у них не сложилось. Синди не мог познакомить Лиу с оставшимися в Анатаре друзьями, а с Рэем альбинос не сошелся. Лиу тоже не спешил вводить Синди в круг своих приятелей, состоящий из детей богатых семейств и представителей богемы, которые могли быть бедны, но уже прославиться.
- Зачем нам кто-то еще? – смеялся Лиу. – Мне и так тебя мало, чтобы с кем-то делить!
Он говорил искренне и в самом деле никогда не тяготился обществом Синди – или умело скрывал признаки недовольства. Он любил смотреть, как Синди тренируется, но не просил станцевать специально для него. Иногда он мог подолгу бездельничать, валяться на диване, грызть яблоки и просто наблюдать, как Синди читает, или делает маникюр, или готовит ужин. Впрочем, все это ни капли не мешало Лиу, когда прискучит, отправиться на вечеринку и пропадать до утра. Синди не возражал.
Синди вообще не пытался контролировать Лиу или что-то ему запрещать. Он не рвался знакомиться с его друзьями, хотя иногда испытывал укол обиды, потому что Лиу даже не пытался ему это предложить. Но Синди все равно слабо представлял, что будет делать в компании отвязных тусовщиков, которые с рождения получали все, что им хотелось. Одного Лиу ему было более чем достаточно. Не пробовал он и допытываться, как и с кем Лиу проводит время на своих вечеринках. Сначала Синди пытался говорить себе, что это просто свободные отношения, он не имеет права… но, привыкнув никогда себя не обманывать, махнул рукой – ему просто было все равно. Его устраивала эта ни к чему не обязывающая связь, в которой легко было проводить время вместе и так же легко расходиться по своим делам. Пожалуй, впервые в жизни он понял, что такое «свободные отношения» - без ревности, подозрительности и собственничества. Синди нравилось гулять с Лиу, веселиться вместе, нравилось слушать его болтовню, нравилось рассматривать его. Нравилось заниматься сексом – а его Лиу требовал так же безапелляционно, как и внимания. Его обычной манерой было выйти из душа в одном полотенце, поцеловать Синди и повалить на диван. Хотя Синди неизменно вел в постели, инициативу Лиу проявлял чаще.
Рядом с Лиу Синди перестал мучиться от тяжелых снов – хотя сцену иногда видел по-прежнему. Однажды, опять собрав во сне полный зал, он не выдержал и наутро поделился с Лиу. Рассказал – и пожалел о своей несдержанности, однако Лиу подшучивать не стал.
- Кто знает, как все обернется, - задумчиво сказал он, растянувшись поперек постели полностью обнаженным. – Тебя ведь не приговорили к пожизненному преподаванию в школе Вульфа! Почему ты не можешь вернуться на сцену?
Эта простая мысль, высказанная кем-то со стороны, внезапно приободрила Синди. Сам он уже успел поставить крест на своей карьере и был уверен, что в Парнасе без него столько мастеров своего дела, что ему лучше и не пробовать думать о чем-то, кроме преподавания. Однако Лиу был серьезен, а значит, вполне представлял его на сцене. Синди улыбнулся, однако Лиу не замедлил подпортить впечатление.
- Стану знаменитым актером – позову тебя в труппу и скажу, что без тебя мне не работается! Вот и решение!
- И все скажут, что твой любовник – альфонс, - хмыкнул Синди.
На самом деле так уже считали, хоть и не все.
Лето подходило к концу, но холоднее не становилось. Синди распахивал на ночь окно, а поутру любил подниматься и высовываться по пояс наружу, чувствуя, как утренний воздух приятно холодит кожу, а солнечные лучи гладят лицо. Этим он и занимался, зажмурившись и радуясь новому дню, когда из блаженного состояния его бесцеремонно выдернул звонок. «Номер неизвестен», - сообщил комм. Это было странно – Синди не понимал, кому может потребоваться использовать блокатор во время звонка к нему, но принял вызов.
Комм показал ему женщину, которой на первый взгляд можно было дать тридцать, а на второй – хоть сорок, хоть пятьдесят. Идеальная кожа, не то благодаря генам, не то – усилиям косметологов и хирургов; ухоженные руки; аккуратная прическа, в которой каждый волосок лежал так, как задумал мастер; скромный, подходящий для утра макияж. За ее спиной виднелась не то гостиная, не то кабинет – если Синди правильно понимал, темные шкафы были из настоящего дерева, а стоящая на полке ваза, если не подделка, конечно, пережила немало поколений своих хозяев.
«Высший класс», - оценил Синди. Сам он на таком блестящем фоне выглядел растрепанным чучелом, да еще и с засосом на шее.
- Господин Блэк? – осведомилась дама, осматривая его. При виде засоса она еле заметно скривила рот – видимо, подобное проявление несдержанности казалось ей очень неприличным.
- Да, - кивнул Синди. Он понятия не имел, зачем мог понадобиться этой леди, впрочем, в следующую секунду все разъяснилось.
- Линда Вахарио, - представилась звонившая. Синди сел на подоконник. Меньше всего он ожидал звонка от матери Лиу – или кто она? Тетка? Сестра?!
- Чем обязан? – нащупал он в памяти подходящую случаю светскую формулировку.
- А вы не понимаете? – госпожа Вахарио изобразила на лице несколько преувеличенное удивление.
- Догадываюсь, - признался Синди. – Но могу ошибиться.
- Не думаю, что вы ошиблись. Я хочу обсудить ваше… взаимодействие с моим сыном.
«Значит, все-таки мать. Но какова формулировка!» - восхитился Синди. – «Теперь трахаться – это взаимодействовать. И не поспоришь…»
- Не совсем понимаю, что тут обсуждать, - ответил он. – Свадьбу мы пока не планировали…
Шутка вышла неудачной. Линда Вахарио поджала губы и ее тон из просто холодного стал ледяным.
- Еще этого нам не хватало. Послушайте, господин Блэк, Лиу – доверчивый и увлекающийся мальчик. С вашей стороны отвратительно пользоваться этим, чтобы улучшить свое положение.
- Чтобы улучшить что?! – Синди подумал, что ослышался.
- Пожалуйста, не стройте из себя невинность. Я навела справки. Вы – бедный приезжий с Анатара, где на какое-то время смогли приклеиться к местной рок-звезде, а после разрыва перебивались случайными заработками. Не знаю, как вы сумели очаровать Квентина Вульфа, - и не уверена, что хочу знать, - но он дал вам место преподавателя. На его месте я бы трижды подумала, прежде чем предлагать работу человеку подобных наклонностей, способному развратить собственного ученика! Здесь, в Парнасе, вы не остановились на достигнутом и попытались обольстить Джонатана Фокса, а когда не вышло, переключились на Лиу, чистого, доброго мальчика, который из-за своего восторга не способен разглядеть вашу натуру!
Синди хохотал так, что госпожа Вахарио сбилась.
Значит, он, мерзкое чудовище, совратил невинного ученика, от которого год бегал, как от огня! Сначала тянул соки из Саймона, потом соблазнял Джонатана изо всех сил, а потом выдохся и остановился на чистом, добром мальчике, который уже начал выслеживать его у подъезда! Ах да, он еще и Квентина успел затащить в постель. И Квентин не выдержал, даром что любит жену, но Синди сбил его с пути! Мерзавец, развратник, негодяй!
Синди понимал, что со стороны все может показаться именно так, как излагала Линда Вахарио, но его впервые облили помоями в прессе и обсосали каждую доступную подробность его биографии еще в начале знакомства с Саймоном Бликом, так что к искажению фактов ему было не привыкать. За работу он не боялся – Квентин был в курсе истории с Лиу, да и Синди не верил, что маэстро откажет ему от места из-за подобного вздора.
- Так что вы хотели обсудить? – спросил он, отсмеявшись, когда глаза его собеседницы уже метали молнии. Проще всего было послать госпожу Вахарио с тройным загибом и отключиться, но было неудобно – все же мать любовника…
Линда Вахарио успела убедиться в мерзостности его натуры и вздернула подбородок, демонстрируя, до какой степени ей неприятно общение с подобным существом, но чего не сделаешь ради сына.
- Я хочу, чтобы вы оставили Лиу. Немедленно. Порвали все контакты, не отвечали на звонки, не встречались. Со своей стороны я готова перевести на ваш счет сумму в пределах разумного. Мне тяжело делать такое предложение, но лучше заплатить, чем видеть, как вы присасываетесь к моему сыну.
- Чтобы увидеть, как я присасываюсь к вашему сыну, лучше звонить ближе к ночи.
- Что?!
- Госпожа Вахарио, - перебил Синди, пока его не снес поток возмущения, - а если у нас большое и светлое чувство? Об этом вы не думали?
- Именно поэтому он и просит в последнее время такие суммы денег, - Линда Вахарио справилась с эмоциями и снова глядела на Синди, как на насекомое, - вы не мелочитесь, господин Блэк, когда выбираете рестораны и подарки! Большое и светлое чувство возникает, когда у объекта чувства достаточно денег на счетах, верно?
Синди удивился, как он не догадался сам. Лиу разбрасывался деньгами налево и направо, разумеется, никакой стипендии ему не хватило бы. Другое дело, что Синди считал, что Лиу просто располагает большими суммами на карманные расходы, но оказалось, что он превысил лимит.
- Я поражаюсь вашему бесстыдству, - продолжала обеспокоенная мать. – Вы пристали к Лиу, как пиявка. Он живет у вас, проводит с вами все время, тратит на вас деньги и совершенно забыл дорогу в родительский дом. У него впереди блестящее будущее, ему нужно думать об учебе и заводить полезные знакомства, а не якшаться с каким-то… авантюристом!
На этом моменте Синди уже не выдержал. Дело было даже не в том, что Линда Вахарио упорно пыталась макнуть его лицом в грязь. У Синди с пятнадцати лет была аллергия на указания, о чем нужно думать, с кем водиться, как выглядеть и чем заниматься. В матери Лиу ему вдруг померещилась собственная мать – располагай Алисия Терренс средствами семьи Вахарио, она могла бы выглядеть похоже.
«Интересно, а кто у нас муж? – злобно подумал Синди. – Тоже «даже не инженер» и подкаблучник?»
- А что сам Лиу думает, вам неинтересно? – спросил он.
- Лиу думает о своем будущем. Думал до встречи с вами!
- О своем или о том, которое вы ему придумали? Или вы собираетесь до старости водить его на поводке и говорить, с кем можно трахаться, а с кем нет?
- Я не собираюсь вести беседу в таком тоне, - начала госпожа Вахарио, побледнев, но Синди перебил.
- Ну да, вы гадости говорите спокойно и сдержанно! Очнитесь, Лиу никто не совращал и не принуждал. Люди иногда нравятся друг другу, представьте себе. Если вы со своим сыном не можете разобраться в денежных проблемах, при чем тут я? Что вообще за мерзкий способ решать проблемы? Если вам так не нравится, что ваш взрослый сын берет у вас деньги, прекратите их давать, но зачем приплетать посторонних?
- Ну конечно, - выплюнула Линда Вахарио, - ах, как благородно и порядочно. Вы прекрасно понимаете, что мы не оставим своего сына без поддержки, а вы продолжите этим пользоваться.
- Интересные у вас понятия о поддержке, - усмехнулся Синди. – Урезанные, я бы сказал.
Ему было противно. Ситуация была кристально понятна – родители Лиу, управляя денежным рычагом, собирались учить сына, с кем водить компанию. Лиу наверняка знал взгляды семьи на свою связь с Синди, но деньги продолжал брать. Инфантилизм на марше.
- Мама! – раздалось от двери. Синди обернулся. Оказалось, за время их разговора невинный и чистый предмет обсуждения успел вернуться с очередной вечеринки. Он вырвал у Синди комм и скрылся с ним ванной, откуда немедленно донеслось сердитое «шу-шу-шу». Просидел он там долго, а вышел изрядно сконфуженным и на Синди не смотрел.
- Извини, - сказал он. – Мама тебе не очень много успела наговорить?
- Достаточно, - настроение у Синди было испорчено напрочь, от прелести утра не осталось и следа. – До хуя всего, если уж говорить прямо.
- Прости, - Лиу вздохнул. – Я пытался ее убедить, что ты никакой не авантюрист, но…
- А как еще назвать человека, который опутал невинного мальчика и через него требует от честных людей деньги себе на рестораны?
- Но это же не так! – вскинул голову Лиу.
- А что еще должны были подумать твои родители, когда ты стал требовать с них деньги на дорогие подарки?
- Я хотел произвести на тебя впечатление, - снова вздохнул Лиу.
- Вот только ты-то из меня блядь за цацки не делай, - фыркнул Синди, смягчаясь. – Хороший способ производить впечатление – на чужие деньги… Давай теперь без этого, а?
- Ага, - огрызнулся Лиу, - а жить на что? На твою зарплату и мою стипендию?
- Тю-тю-тю, - передразнил Синди. Терзания Лиу были ему совершенно понятны, но не вызывали ни капли сочувствия. – Живи ты на что хочешь, только меня не приплетай. Можешь давать отчет родителям о своих тратах, авось не лишат материнского благословения.
Лиу вспыхнул.
- Ты что, думаешь, я ради денег от тебя откажусь?!
- А ты что думаешь? – ответил вопросом на вопрос Синди.
Ответом ему была увесистая затрещина, от которой Синди мог вывалиться в окно, если бы Лиу не поймал его.
- Отличный ответ, - Синди потер челюсть. – Главное, доходчивый.
Лиу упрямо смотрел на него и раскаиваться вроде бы не собирался. Синди усмехнулся и положил руки ему на плечи.
- Ладно уж. Глупо портить скандалом такое утро. Иди сюда.
Синди не знал, как прошло примирение Лиу с родителями, однако результат его устроил: Лиу отказался рвать с Синди, но пообещал больше не делать ради него крупных трат. Паратизировать на семье Вахарио Синди и не собирался, однако при мысли об этих переговорах не мог не испытывать легкой брезгливости. Он сам сбежал из дома с жалкой суммой на счете и не мог понять, как можно всерьез торговаться с родителями за право выбирать любовника. Однако у него ситуация была другой, да и деньги семьи Терренс несравнимы были с состоянием Вахарио. Синди решил не думать об этом. Лиу по-прежнему жил с ним, засыпал и просыпался с ним, вытаскивал на прогулки во всех направлениях и валил на кровать с неиссякающей страстью. Сперва он смущался того, что может себе позволить дорогие развлечения, но Синди роскоши не завидовал, а за то, что хотел, был в состоянии платить сам, так что вскоре Лиу перестал стесняться и фактически разделил свою жизнь на две части – дорогую, без Синди, и подешевле, с ним. Синди же находил, чем заняться, и без Лиу.
Что Лиу стал делать чаще, так это мечтать и строить планы.
- Талантливых актеров иногда берут в спектакли и на съемки еще до окончания Академии, - говорил он, опустив голову на плечо Синди. Синди курил и слушал – вообще-то сигареты ему Квентин запретил, но один раз в месяц танцор позволял себе такое удовольствие. – Я смогу совмещать работу с учебой. А потом ты перейдешь ко мне. Будем работать вместе…
Синди стряхивал пепел в пустой стакан и думал: кто знает. Почему бы и нет?
Но вышло совсем не так.
Неумолимо приближалась осень, пришло время налечь на тренировки. Лиу ворчал, что Синди совсем его забросил, но Синди только пожимал плечами – он входил в свой нормальный режим. Он чувствовал себя неполноценным без своей дозы танцев, да и отпуск заканчивался, и Квентин, который о работе не заговаривал все лето, интересовался делами. Рэй зачастил в тренажерный зал, чтобы поддерживать форму, а значит, и Синди не стоило расслабляться.
Во время одной из тренировок раздался звонок. Синди гневно фыркнул – он ненавидел прерываться во время танцев, но все же наскоро вытерся и взял комм. Вызов шел с незнакомого номера.
- Надеюсь, на этот раз это не Вахарио-отец, - пробормотал Синди и велел принять звонок.
Лицо звонившего ему было незнакомо. С экрана улыбался толстячок лет тридцати в цветастой рубашке. Солнце ярко освещало его добродушное лицо с маленькими серыми глазками и русую шевелюру, в которой уже начали намечаться залысины.
- Господин Блэк?
«С этого вопроса в последнее время начинаются неприятные разговоры».
- Да, - признался Синди.
- Меня зовут Демис Димитриу. У меня есть к вам деловой разговор…
- Что, у вас я тоже кого-то совратил? – не удержался Синди.
- Нет, - лицо толстяка стало растерянным, но вдруг он улыбнулся. – А что, это обязательное условие?
Синди засмеялся и решил, что Демис ему скорее нравится.
- Вы сказали, что у вас деловой разговор.
- Да-да. Синди… ничего, что я по имени? Я видел ваше выступление на отчетном концерте школы Квентина Вульфа. В пяти словах: я хочу предложить вам роль.
- Куда приезжать? – спросил Синди после паузы.
@темы: Синди
-
-
03.07.2012 в 17:34Надеюсь, с ролью все хорошо сложится)
-
-
04.07.2012 в 11:01-
-
05.07.2012 в 00:11*умилилась*
-
-
05.07.2012 в 05:00-
-
05.07.2012 в 08:08-
-
05.07.2012 в 12:10