"Поскольку аз есмь церемониймейстер, мне этот утренник вести, молчи, не спрашивай - куда" (с)
Внезапно мааааааленький текстик. Катце очень хотел на день рождения ШтироДостов и я не мог ему отказать )
"Подарок"- Готовность номер один, всем занять свои места! – голос в голове Обри был мягким и спокойным. Джеки, понял он, у нее всегда такие интонации в теле-поле, что поначалу кажется немного странным, потому что физический голос Джеки оргубел из-за постоянного курения. Значит, именно она сегодня дежурит. Что ж, самому Обри тоже предстояло дежурство, и он был готов из-за этого сгрызть себе руки по локоть от досады. Находиться в стороне, в рубке, в то время как отряд «Ведьмак» будет справляться с магической аномалией… Но приказ есть приказ. Обри пытался просить отправить его на передовую. «Приказы не обсуждаются, мастер Эйприл!» - вот и весь ответ, который он получил. После этих слов спорить или упрашивать было бесполезно, если только не было желания получить еще трое суток ночного дежурства, которым Энди Спрегган, начальник магического подразделения реагирования на ЧС, любил одарять самых активных спорщиков.
Еще три года назад у него вообще не было бы шансов попасть в зону действия аномалии. «Да на кой нам сдались эти чуйники?» - отплевывались стихиры от эмпатов. – «Вытаскивай их потом из эпицентра…» Но прикусили языки, когда Риддли Вассер представил на конференции, посвященной оптимизации работы «летучих отрядов», результаты своего исследования «Влияние присутствия эмпата на эффективность достижения целей команды». Результаты впечатляли.
Двадцать процентов к эффективности за счет стабилизации эмоционального фона команды.
Двадцать два – за счет пресечения конфликтов в зародыше.
С тех пор к каждому отряду непременно прикреплялся эмпат, который старательно сглаживал углы, не позволял распространиться панике и снимал эмоциональное напряжение. Обри уже доводилось отправляться на выезды, и он рассчитывал, что сможет присоединиться к команде и на этот раз, но… дежурство, упырь его заешь!
Аномалия, которую назвали «Подарком небес» из-за ее явно внеземного происхождения, оказалась дамой капризной и таящей в себе массу сюрпризов вроде внезапно взрывающегося под ногой камня, резких головных болей, которые прекращались так же резко, как и начинались, и прочих гадостей, среди которых было и слепое пятно для телепатов. Вот и пришлось действовать по старинке – рации, наушники, диспетчерский пульт. Радиоаппаратуру проклятый «Подарочек» почему-то принимал куда лучше, чем людей.
«Шелуху» с аномалии уже сняли, «скорлупу» пробили и сегодня необходимо было расковырять «ядро». Для этого в зону «Подарка» отправлялся «Ведьмак» под предводительством Юго Эсми. «Ведьмачата», как их в шутку называли остальные, уже готовились к броску. Обри прошел мимо двадцати паранормов к своему углу в зале, где временно стоял его пульт. Он предпочел бы оказаться на месте Франсуа, молоденького эмпата, который нервно теребил застежку куртки. «Как он будет там справляться с эмоциями других, если сам дрожит?» - недовольно подумал Обри, опускаясь на свое место, но тут же укорил себя за недостойные мысли. Франсуа был сильным паранормом и знал свое дело. Да его бы никто и не пустил в эпицентр – для корректировки эмоционального фона нет нужды в прикосновении, обученному эмпату достаточно того, чтобы объекты находились в поле зрения. А аномалия по иронии судьбы легла как раз в степь, плоскую, как стол.
Стоило только Обри сесть, как в зал вошел Юго Эсми. Эмпат поспешно опустил глаза и прикусил губу. «Можешь врать себе сколько угодно, мастер Эйприл», - подумал он, - «если бы не командир «Ведьмака», ты не рвался бы так демонстрировать служебное рвение».
Юго был первым, с кем эмпат Обри отправился на выезд после обнародования открытия Вассера, и мастер Эсми тогда выглядел поначалу тем еще мужланом. О телепорт-капсуле в тот раз речи не шло, они тряслись по каменистой дороге где-то в горах с труднопроизносимым названием, и зубы у мастера Эйприла звонко клацали, частично из-за подбрасывания машины на кочках, частично от страха. «Птица-феникс», аномалия, считавшаяся потухшей и вдруг пробудившаяся… мечтавший раньше о приключениях Обри, прыгая на жестком сидении, со всей ясностью понимал, что ему лучше бы ее не видеть никогда. «Ведьмачата», тогда в неполном составе, травили байки, смеялись и пели песни, не обращая на бледного Обри никакого внимания. Для них это была просто аномалия, одна из многих, привычная работа, до которой тем более еще оставалось полдня езды. У эмпата от страха подводило желудок. Юго хохотал громче всех, и Обри начинал его тихо ненавидеть.
На привале, когда разожгли костры, мастер Эсми сунул в руки эмпата чашку чая с малиной и чем-то еще трудноопределимым, но вкусным и ароматным.
- Пей, - велел он. – Ты за наши нервы завтра отвечать будешь, а за твоими кому следить?
- И это решили делать вы? – уточнил Обри, забирая горячую кружку.
- Ага. Не дрейфь. Птичка у нас крикливая, да не клювастая, - Юго поправил Обри завернувшийся воротник и улыбнулся, глядя на опешившего парня. – Эх вы… чуйники-тонкие натуры…
На следующий день в пещере Аххако Эйприл увидел, как расправляет «крылья» «птичка-феникс». И хладнокровно, собранно и без суеты купировал приступ паники у девчонки-пирокинетика, которая увидела в этом огненном безумии что-то свое, связанное с личным даром. Алиса встряхнулась, опомнилась и вместе с Юго и Карваном Равшалем опустила на беснующийся огонь непроницаемый купол.
После того, как они вылезли из пещеры, мокрые, грязные, а некоторые и в копоти, командир «Ведьмака» подошел и крепко тряхнул руку Обри.
- Молодец, - только и сказал он.
С тех пор они успели побывать еще на нескольких выездах вместе. Рядом с мастером Эсми было… спокойно. Обри очень редко доводилось корректировать его эмо-фон. Иногда ему даже казалось, что он сам может подпитаться от «Ведьмака» его уверенностью и хладнокровием. Вне выездов они общались не слишком часто, разве что если Обри от его отдела собирал необходимые бумаги на подпись и заворачивал к стихирам. Если мастер Эсми был на месте, можно было рассчитывать на его фирменный чай и на беседу. У Юго было грубоватое чувство юмора, так что Обри от его шуток одновременно хохотал и смущался. После таких разговоров, Эйприл уходил к себе со сверкающими глазами. Он представлял себе следующий выезд, как они снова выберутся в поле, как эмпат будет прикрывать спину стихира и его ребят…
Когда «прикрывать спину мастера Эсми» трансформировалось в «поцеловать Юго», Обри не знал и сам. Зато твердо знал, что как раз Юго об этом догадываться не должен! Герой, в которого была влюблена, наверное, половина девушек подразделения, не должен был подозревать о тайной влюбленности мастера Эйприла. Иначе, был уверен Обри, их разговорам придет конец. Лучше тоненькая, но связь, чем разрыв и прекращение общения.
Обри проверил аппаратуру. Все в порядке. Теперь ему нужно было вести одновременно переговоры с «Ведьмаком» и поддерживающей его группой паранормов по периметру «скорлупы» аномалии и поддерживать телепатическую связь с Джеки и Энди Спрегганом. Поначалу казалось сложно, но привыкание приходило уже через пару минут.
На него упала чья-то тень, эмпат поднял голову и увидел Юго Эсми.
- Привет, - поздоровался тот. – Я слышал, ты на выезд просился…
- Просился, - кивнул Обри. – Не разрешили.
- Может, оно и к лучшему, а? – внезапно сказал командир «Ведьмака». – Что ты, выездов не видел… Поработаешь так.
«Ага, погрею тут задницу в кресле, пока вы будете обезвреживать «Подарок».
- Долг есть долг, - сказал эмпат вслух. – Раз так решили, попытаюсь принести пользу на этом месте.
Юго кивнул, как показалось Обри, с облегчением и отошел к своим. Эмпат смотрел ему вслед и жалел, что так и не успел сказать о своих чувствах. Сейчас, перед вскрытием ядра аномалии класса F, над которым бились уже две недели, Обри чертовски жалел о своей нерешительности.
- Мастер Эсми! – позвал он. Юго обернулся.
- Да, мастер Эйприл?
И Обри понял, что не может.
- Удачи.
Если бы эмпат знал, что Юго попросил в личной беседе Энди Спреггана не выпускать для деактивации «Подарка» мастера Эйприла, у него нашлось бы для мастера Эсми множество эпитетов.
- Дэв, «Хляби» в четвертый сектор!
- Есть!
- Нимфа, глушилку в седьмой!
Проклятый «Подарок» приносил дальнейшие сюрпризы. Как только пятнадцать прикрывающих паранормов встали по периметру «скорлупы», а пятеро шагнули в «ядро», их накрыл абсолютно непроницаемый для зрения купол. Эмпату Франсуа пришлось шагнуть за группой захвата, чтобы не терять их из виду. К счастью, подобную неприятность предусмотрели и «ядро» было заранее поделено на сектора.
Дальше было хуже. Внезапно оказалось, что связь между прикрывающими и группой захвата отказала, хотя с Обри и те, и другие говорили свободно. Этого никто не предусмотрел, это вообще было против законов физики, и только Господь Бог знал, как треклятая аномалия это делает. Обри некогда было задумываться. Равно как и беспокоиться. Теперь он был единственным связующим звеном между группами отряда и только и успевал передавать команды.
- «Чисто поле» в третий!
- Слушаюсь!
И все же эмпату хватило сил обрадоваться, когда в уши ему ворвался торжествующий рев:
- Вижу падлу!
«Давай, Юго!» - воскликнул про себя Обри. И тут же услышал:
- А, заррраза! Центр, ранен чуйник, сектор тринадцать! Без сознания!
- Док! – отдал приказ Обри, переключаясь, - Сектор тринадцать, раненый!
- Понял!
«У «Ведьмака» выведен из строя эмпат», - мгновенно передал он телепатически, - «Жду указаний!»
Ответ от Энди Спреггана был краток: «Сторн к пульту, Эйприл в телекапсулу!»
- Есть! – отозвался Обри, быстро передавая наушники уже спешившей к пульту Лайме Сторн, вкалывая себе необходимую инъекцию успокоительного и застегивая на шее УТЭ-4 – усилитель телепатии и эмпатии.
Купол оказался куда больше, чем он думал. На самом деле совершенно непроницаемый для зрения, он не пропускал и звуки, поэтому степь встретила эмпата тишиной, нарушаемой лишь короткими репликами прикрывающих. Обри поправил УТЭ и решительно шагнул внутрь.
И чуть не оглох. Внутри что-то свистело, клокотало, как в гигантском чайнике, для пущего сходства над землей поднимался белый пар. Степь была изрыта, как лицо перенесшего оспу. В секторе тринадцать Док, не обращая внимания на свист и грохот, делал пассы над раненным в висок Франсуа. Еще пятеро медленно, но неумолимо сжимали кольцо вокруг небольшого черного камня, напоминающего уставленный в небо кукиш. Обри прищурился и раскинул «сеть», цепляя «ведьмачат».
Обри ровнял, сглаживал и пресекал, краем сознания отметив, что Франсуа все-таки хорошо поработал, лишь бы с мальчиком обошлось…
Тем временем Юго Эсми шел к «кукишу» и эмпат почти не вмешивался, как всегда, чувствуя, что хладнокровия командира хватило бы на пятерых. Однако когда камень вдруг вспыхнул радужными искрами и расшвырял подобравшихся к нему паранормов, Обри ощутил резкий скачок эмо-фона у всей команды.
Наступающая паника. Купировать!
Страх. Убрать не до безрассудства!
Выровнять фон до средних показателей!
«Не могу», - нет, не мысль но чувство донеслось до Обри, и эмпат похолодел, поняв, что эта эмоция принадлежала Юго Эсми. Он уже два часа боролся с проклятым «Подарком», зная, что сейчас его обезвредит или никогда, он уже испытал на своей шкуре его сюрпризы, а теперь аномалия приложила его сильнее всего. Он был сильным человеком, но и у сил есть пределы.
«Можешь!» - твердо передал ему Обри, прогоняя предательскую слабость, - «Ты можешь, и все верят в тебя, и я верю и…»
И тут эмпат оборвал контакт, потому что по их связи он невольно начал транслировать свои чувства вместо коррекции эмоций стихира. Он не боялся признаться сейчас. Он боялся шока мастера Эсми, которому нужно было довести дело до конца. Однако, видимо, он не успел передать ничего запретного, потому что еще до обратного налаживания эмо-контакта Юго Эсми рванулся вперед.
- Мешок, сукины дети!
И когда высунувшийся из земли «кукиш» оказался в «мешке», поддерживаемом силами пяти человек, темный купол упал и солнце залило площадку «ядра».
Обри слегка пошатывало. Краем уха он слышал, как переговариваются поддерживающие, аккуратно принявшие "мешок". «Вот радости-то будет нашим яйцеголовым», - донеслось до него. Неподалеку негромко стонал очнувшийся Франсуа. Рядом Док вправлял вывих одному из группы захвата. Как ни в чем не бывало светило солнце, ветер играл метелками ковыля и эта идиллическая картина в сознании Обри никак не укладывалась в один ряд с адом, который только что здесь творился.
Переступая через рытвины, к эмпату шел герой дня Юго Эсми. Его форма была продрана в нескольких местах, щеку пробороздила длинная царапина, но больше видимых повреждений на нем не было. Эйприл радостно подался к нему… и замер, вспомнив, что и как он передал. Мало того, что он смешал личные эмоции с работой в самый ответственный момент, так еще и практически признался в любви Юго Эсми! Или не успел?..
Тяжелая рука сгребла его за плечи и притянула к широкой груди в камуфляже, отвечая на вопрос. Обри замер, не веря своим ощущениям, а потом осторожно высвободил руки и обнял командира «Ведьмака» в ответ. Они стояли и оба молчали, не зная, что сказать, да и не слишком желая разговаривать.
- И правда, «Подарок» оказался. Ты мне потом повторишь? Ну… это… – все же спросил негромко Юго.
- Повторю, - улыбнулся Обри. – Могу даже вслух…
"Подарок"- Готовность номер один, всем занять свои места! – голос в голове Обри был мягким и спокойным. Джеки, понял он, у нее всегда такие интонации в теле-поле, что поначалу кажется немного странным, потому что физический голос Джеки оргубел из-за постоянного курения. Значит, именно она сегодня дежурит. Что ж, самому Обри тоже предстояло дежурство, и он был готов из-за этого сгрызть себе руки по локоть от досады. Находиться в стороне, в рубке, в то время как отряд «Ведьмак» будет справляться с магической аномалией… Но приказ есть приказ. Обри пытался просить отправить его на передовую. «Приказы не обсуждаются, мастер Эйприл!» - вот и весь ответ, который он получил. После этих слов спорить или упрашивать было бесполезно, если только не было желания получить еще трое суток ночного дежурства, которым Энди Спрегган, начальник магического подразделения реагирования на ЧС, любил одарять самых активных спорщиков.
Еще три года назад у него вообще не было бы шансов попасть в зону действия аномалии. «Да на кой нам сдались эти чуйники?» - отплевывались стихиры от эмпатов. – «Вытаскивай их потом из эпицентра…» Но прикусили языки, когда Риддли Вассер представил на конференции, посвященной оптимизации работы «летучих отрядов», результаты своего исследования «Влияние присутствия эмпата на эффективность достижения целей команды». Результаты впечатляли.
Двадцать процентов к эффективности за счет стабилизации эмоционального фона команды.
Двадцать два – за счет пресечения конфликтов в зародыше.
С тех пор к каждому отряду непременно прикреплялся эмпат, который старательно сглаживал углы, не позволял распространиться панике и снимал эмоциональное напряжение. Обри уже доводилось отправляться на выезды, и он рассчитывал, что сможет присоединиться к команде и на этот раз, но… дежурство, упырь его заешь!
Аномалия, которую назвали «Подарком небес» из-за ее явно внеземного происхождения, оказалась дамой капризной и таящей в себе массу сюрпризов вроде внезапно взрывающегося под ногой камня, резких головных болей, которые прекращались так же резко, как и начинались, и прочих гадостей, среди которых было и слепое пятно для телепатов. Вот и пришлось действовать по старинке – рации, наушники, диспетчерский пульт. Радиоаппаратуру проклятый «Подарочек» почему-то принимал куда лучше, чем людей.
«Шелуху» с аномалии уже сняли, «скорлупу» пробили и сегодня необходимо было расковырять «ядро». Для этого в зону «Подарка» отправлялся «Ведьмак» под предводительством Юго Эсми. «Ведьмачата», как их в шутку называли остальные, уже готовились к броску. Обри прошел мимо двадцати паранормов к своему углу в зале, где временно стоял его пульт. Он предпочел бы оказаться на месте Франсуа, молоденького эмпата, который нервно теребил застежку куртки. «Как он будет там справляться с эмоциями других, если сам дрожит?» - недовольно подумал Обри, опускаясь на свое место, но тут же укорил себя за недостойные мысли. Франсуа был сильным паранормом и знал свое дело. Да его бы никто и не пустил в эпицентр – для корректировки эмоционального фона нет нужды в прикосновении, обученному эмпату достаточно того, чтобы объекты находились в поле зрения. А аномалия по иронии судьбы легла как раз в степь, плоскую, как стол.
Стоило только Обри сесть, как в зал вошел Юго Эсми. Эмпат поспешно опустил глаза и прикусил губу. «Можешь врать себе сколько угодно, мастер Эйприл», - подумал он, - «если бы не командир «Ведьмака», ты не рвался бы так демонстрировать служебное рвение».
Юго был первым, с кем эмпат Обри отправился на выезд после обнародования открытия Вассера, и мастер Эсми тогда выглядел поначалу тем еще мужланом. О телепорт-капсуле в тот раз речи не шло, они тряслись по каменистой дороге где-то в горах с труднопроизносимым названием, и зубы у мастера Эйприла звонко клацали, частично из-за подбрасывания машины на кочках, частично от страха. «Птица-феникс», аномалия, считавшаяся потухшей и вдруг пробудившаяся… мечтавший раньше о приключениях Обри, прыгая на жестком сидении, со всей ясностью понимал, что ему лучше бы ее не видеть никогда. «Ведьмачата», тогда в неполном составе, травили байки, смеялись и пели песни, не обращая на бледного Обри никакого внимания. Для них это была просто аномалия, одна из многих, привычная работа, до которой тем более еще оставалось полдня езды. У эмпата от страха подводило желудок. Юго хохотал громче всех, и Обри начинал его тихо ненавидеть.
На привале, когда разожгли костры, мастер Эсми сунул в руки эмпата чашку чая с малиной и чем-то еще трудноопределимым, но вкусным и ароматным.
- Пей, - велел он. – Ты за наши нервы завтра отвечать будешь, а за твоими кому следить?
- И это решили делать вы? – уточнил Обри, забирая горячую кружку.
- Ага. Не дрейфь. Птичка у нас крикливая, да не клювастая, - Юго поправил Обри завернувшийся воротник и улыбнулся, глядя на опешившего парня. – Эх вы… чуйники-тонкие натуры…
На следующий день в пещере Аххако Эйприл увидел, как расправляет «крылья» «птичка-феникс». И хладнокровно, собранно и без суеты купировал приступ паники у девчонки-пирокинетика, которая увидела в этом огненном безумии что-то свое, связанное с личным даром. Алиса встряхнулась, опомнилась и вместе с Юго и Карваном Равшалем опустила на беснующийся огонь непроницаемый купол.
После того, как они вылезли из пещеры, мокрые, грязные, а некоторые и в копоти, командир «Ведьмака» подошел и крепко тряхнул руку Обри.
- Молодец, - только и сказал он.
С тех пор они успели побывать еще на нескольких выездах вместе. Рядом с мастером Эсми было… спокойно. Обри очень редко доводилось корректировать его эмо-фон. Иногда ему даже казалось, что он сам может подпитаться от «Ведьмака» его уверенностью и хладнокровием. Вне выездов они общались не слишком часто, разве что если Обри от его отдела собирал необходимые бумаги на подпись и заворачивал к стихирам. Если мастер Эсми был на месте, можно было рассчитывать на его фирменный чай и на беседу. У Юго было грубоватое чувство юмора, так что Обри от его шуток одновременно хохотал и смущался. После таких разговоров, Эйприл уходил к себе со сверкающими глазами. Он представлял себе следующий выезд, как они снова выберутся в поле, как эмпат будет прикрывать спину стихира и его ребят…
Когда «прикрывать спину мастера Эсми» трансформировалось в «поцеловать Юго», Обри не знал и сам. Зато твердо знал, что как раз Юго об этом догадываться не должен! Герой, в которого была влюблена, наверное, половина девушек подразделения, не должен был подозревать о тайной влюбленности мастера Эйприла. Иначе, был уверен Обри, их разговорам придет конец. Лучше тоненькая, но связь, чем разрыв и прекращение общения.
Обри проверил аппаратуру. Все в порядке. Теперь ему нужно было вести одновременно переговоры с «Ведьмаком» и поддерживающей его группой паранормов по периметру «скорлупы» аномалии и поддерживать телепатическую связь с Джеки и Энди Спрегганом. Поначалу казалось сложно, но привыкание приходило уже через пару минут.
На него упала чья-то тень, эмпат поднял голову и увидел Юго Эсми.
- Привет, - поздоровался тот. – Я слышал, ты на выезд просился…
- Просился, - кивнул Обри. – Не разрешили.
- Может, оно и к лучшему, а? – внезапно сказал командир «Ведьмака». – Что ты, выездов не видел… Поработаешь так.
«Ага, погрею тут задницу в кресле, пока вы будете обезвреживать «Подарок».
- Долг есть долг, - сказал эмпат вслух. – Раз так решили, попытаюсь принести пользу на этом месте.
Юго кивнул, как показалось Обри, с облегчением и отошел к своим. Эмпат смотрел ему вслед и жалел, что так и не успел сказать о своих чувствах. Сейчас, перед вскрытием ядра аномалии класса F, над которым бились уже две недели, Обри чертовски жалел о своей нерешительности.
- Мастер Эсми! – позвал он. Юго обернулся.
- Да, мастер Эйприл?
И Обри понял, что не может.
- Удачи.
Если бы эмпат знал, что Юго попросил в личной беседе Энди Спреггана не выпускать для деактивации «Подарка» мастера Эйприла, у него нашлось бы для мастера Эсми множество эпитетов.
- Дэв, «Хляби» в четвертый сектор!
- Есть!
- Нимфа, глушилку в седьмой!
Проклятый «Подарок» приносил дальнейшие сюрпризы. Как только пятнадцать прикрывающих паранормов встали по периметру «скорлупы», а пятеро шагнули в «ядро», их накрыл абсолютно непроницаемый для зрения купол. Эмпату Франсуа пришлось шагнуть за группой захвата, чтобы не терять их из виду. К счастью, подобную неприятность предусмотрели и «ядро» было заранее поделено на сектора.
Дальше было хуже. Внезапно оказалось, что связь между прикрывающими и группой захвата отказала, хотя с Обри и те, и другие говорили свободно. Этого никто не предусмотрел, это вообще было против законов физики, и только Господь Бог знал, как треклятая аномалия это делает. Обри некогда было задумываться. Равно как и беспокоиться. Теперь он был единственным связующим звеном между группами отряда и только и успевал передавать команды.
- «Чисто поле» в третий!
- Слушаюсь!
И все же эмпату хватило сил обрадоваться, когда в уши ему ворвался торжествующий рев:
- Вижу падлу!
«Давай, Юго!» - воскликнул про себя Обри. И тут же услышал:
- А, заррраза! Центр, ранен чуйник, сектор тринадцать! Без сознания!
- Док! – отдал приказ Обри, переключаясь, - Сектор тринадцать, раненый!
- Понял!
«У «Ведьмака» выведен из строя эмпат», - мгновенно передал он телепатически, - «Жду указаний!»
Ответ от Энди Спреггана был краток: «Сторн к пульту, Эйприл в телекапсулу!»
- Есть! – отозвался Обри, быстро передавая наушники уже спешившей к пульту Лайме Сторн, вкалывая себе необходимую инъекцию успокоительного и застегивая на шее УТЭ-4 – усилитель телепатии и эмпатии.
Купол оказался куда больше, чем он думал. На самом деле совершенно непроницаемый для зрения, он не пропускал и звуки, поэтому степь встретила эмпата тишиной, нарушаемой лишь короткими репликами прикрывающих. Обри поправил УТЭ и решительно шагнул внутрь.
И чуть не оглох. Внутри что-то свистело, клокотало, как в гигантском чайнике, для пущего сходства над землей поднимался белый пар. Степь была изрыта, как лицо перенесшего оспу. В секторе тринадцать Док, не обращая внимания на свист и грохот, делал пассы над раненным в висок Франсуа. Еще пятеро медленно, но неумолимо сжимали кольцо вокруг небольшого черного камня, напоминающего уставленный в небо кукиш. Обри прищурился и раскинул «сеть», цепляя «ведьмачат».
Обри ровнял, сглаживал и пресекал, краем сознания отметив, что Франсуа все-таки хорошо поработал, лишь бы с мальчиком обошлось…
Тем временем Юго Эсми шел к «кукишу» и эмпат почти не вмешивался, как всегда, чувствуя, что хладнокровия командира хватило бы на пятерых. Однако когда камень вдруг вспыхнул радужными искрами и расшвырял подобравшихся к нему паранормов, Обри ощутил резкий скачок эмо-фона у всей команды.
Наступающая паника. Купировать!
Страх. Убрать не до безрассудства!
Выровнять фон до средних показателей!
«Не могу», - нет, не мысль но чувство донеслось до Обри, и эмпат похолодел, поняв, что эта эмоция принадлежала Юго Эсми. Он уже два часа боролся с проклятым «Подарком», зная, что сейчас его обезвредит или никогда, он уже испытал на своей шкуре его сюрпризы, а теперь аномалия приложила его сильнее всего. Он был сильным человеком, но и у сил есть пределы.
«Можешь!» - твердо передал ему Обри, прогоняя предательскую слабость, - «Ты можешь, и все верят в тебя, и я верю и…»
И тут эмпат оборвал контакт, потому что по их связи он невольно начал транслировать свои чувства вместо коррекции эмоций стихира. Он не боялся признаться сейчас. Он боялся шока мастера Эсми, которому нужно было довести дело до конца. Однако, видимо, он не успел передать ничего запретного, потому что еще до обратного налаживания эмо-контакта Юго Эсми рванулся вперед.
- Мешок, сукины дети!
И когда высунувшийся из земли «кукиш» оказался в «мешке», поддерживаемом силами пяти человек, темный купол упал и солнце залило площадку «ядра».
Обри слегка пошатывало. Краем уха он слышал, как переговариваются поддерживающие, аккуратно принявшие "мешок". «Вот радости-то будет нашим яйцеголовым», - донеслось до него. Неподалеку негромко стонал очнувшийся Франсуа. Рядом Док вправлял вывих одному из группы захвата. Как ни в чем не бывало светило солнце, ветер играл метелками ковыля и эта идиллическая картина в сознании Обри никак не укладывалась в один ряд с адом, который только что здесь творился.
Переступая через рытвины, к эмпату шел герой дня Юго Эсми. Его форма была продрана в нескольких местах, щеку пробороздила длинная царапина, но больше видимых повреждений на нем не было. Эйприл радостно подался к нему… и замер, вспомнив, что и как он передал. Мало того, что он смешал личные эмоции с работой в самый ответственный момент, так еще и практически признался в любви Юго Эсми! Или не успел?..
Тяжелая рука сгребла его за плечи и притянула к широкой груди в камуфляже, отвечая на вопрос. Обри замер, не веря своим ощущениям, а потом осторожно высвободил руки и обнял командира «Ведьмака» в ответ. Они стояли и оба молчали, не зная, что сказать, да и не слишком желая разговаривать.
- И правда, «Подарок» оказался. Ты мне потом повторишь? Ну… это… – все же спросил негромко Юго.
- Повторю, - улыбнулся Обри. – Могу даже вслух…
@темы: Эти странные миры