"Поскольку аз есмь церемониймейстер, мне этот утренник вести, молчи, не спрашивай - куда" (с)
Часть вторая, началоСинди не узнал в Мартине посланца судьбы хотя бы потому, что спал в то время, когда Фредди привела к ним домой очередного несчастного и обездоленного. Но даже если бы танцор бодрствовал, вряд ли бы он резко заинтересовался бледным худым пареньком, нерешительно мнущимся на пороге и не знающим, куда пристроить свой рюкзак, такой же тощий, как его владелец.
Возможно, Синди налил бы ему чаю и расспросил. Это был вариант для его хорошего настроения.
Возможно, он фыркнул бы, отстранил топчущегося в дверях парня и отправился бы по своим делам, решив, что на этот раз работать скорой помощью не нанимался, пусть Фредди сама разбирается. Это был вариант для отвратительного настроения.
А быть может, Синди сказал бы, что ужин на плите, накрыл на стол и с расспросами не полез, решив, что все решится в свое время. Это был самый реальный вариант.
Однако танцор спал, покачиваясь в гамаке, который приобрел недавно. Проводить в нем ночи все время было бы тяжело, но иногда Синди надоедало спать на полу, и он забирался в гамак, из которого не вываливался только чудом. Чудо это Фредди называла «дуракам везет». Поэтому он благополучно проспал, пока новый гость неловко раскладывал спальник, разбирал свои немногочисленные пожитки и сворачивался клубком, о чем-то вздыхая.
Утро у Синди выдалось неласковым, хотя бы потому что накануне он заснул, не переодевшись и не смыв макияж. Из зеркала на танцора смотрело растрепанное чучело с кошмарно размазавшейся косметикой. Глаза он удерживал в открытом положении с большим трудом, волосы стояли дыбом, как будто Синди не менее пяти минут зачесывал их наверх с гелем для укладки. Транс издал что-то похожее на жалобный стон.
- Доброе утро, - тихо раздалось от двери.
Синди обернулся и увидел на пороге незнакомое юное светловолосое создание, при первом взгляде на которое сложно было понять, мальчик это или девочка. Танцор прищурился, присматриваясь, и решил, что все-таки мальчик.
- Какое, нахуй, доброе, - проворчал он. Потом снова посмотрел в зеркало и простонал, - О-о-о-о, я похож на последнюю блядь!
Дверь быстро захлопнулась снаружи.
- Какие мы нервные, - пробормотал Синди и стал приводить себя в порядок.
Когда он вышел из ванной, незнакомец уже успел прийти в себя и неуверенно улыбался, сидя рядом с Тимом, открывающим консервы.
- Опять? – скривился Синди.
- Так больше ничего готового…
- Понятно. Блэк не приготовит – весь дом жрать не будет.
Светловолосое создание снова робко улыбнулось, и танцор повернулся к нему.
- Меня зовут Синди. Синди Блэк. А тебя?
- Мартин.
«Значит, все-таки мальчик».
- Приятно познакомиться.
- Мне тоже…
- Синди, тебе звонят! – крикнула Фредди. Синди помчался отвечать, и вскоре появление Мартина вылетело у него из головы, потому что звонил работодатель, у которого внезапно поменялись планы, и поэтому танцор нужен был на сцене вне своего расписания.
За следующую неделю он несколько раз успел забыть и вспомнить о появлении нового постояльца, который, по всей видимости, задерживался в гостеприимном доме надолго. Но обнаружить присутствие Мартина сразу было сложно – парень был невероятно тихим, говорил мало и неуверенно, ел еще меньше, хотя предлагали, и казался запуганным. Работы у него не было – во всяком случае, он на нее не ходил, на ученика или студента Мартин тоже не был похож. При попытках расспросить его гость смущался и отвечал неохотно. В общем, он был темной лошадкой, и семейство в итоге перестало пытаться разговорить его, решив, что захочет – поделится.
Первым узнать больше о Мартине выпало по иронии судьбы именно Синди, который с расспросами никогда не лез. Тогда они были дома вдвоем, Тим и Джу работали в ночную смену, Тинто и Фредди ушли к знакомым. У танцора же был выходной, и он лениво качался в своем гамаке, поглядывая на гостя, который, не подозревая о наблюдении, переодевался ко сну. Тогда-то Синди и заметил на животе Мартина несколько рубцов, начинавшихся чуть ли не под ребрами и доходивших до низа живота. Танцор поспешно отвернулся, но было поздно: Мартин почувствовал взгляд.
- Уродство, да? – сказал он дрогнувшим голосом.
- Да нет, - ответил Синди, глядя в другую сторону.
- Не ври, - Мартин впервые открыто посмотрел на танцора и оказалось, что глаза у него ярко-зеленого цвета. Раньше, когда он не осмеливался ни на кого посмотреть, это не было заметно. – Я знаю, что уродство. Это… это недавно.
Неизвестно, почему гость, робеющий в присутствии Фредди, дичившийся Тинто и не доверяющий Тиму и Джу, решил сделать хранителем своей тайны трансвестита, с которым перекинулся парой фраз, часть из которых была матерной. Возможно, он просто не мог уже держать свои эмоции в себе и должен был выговориться хоть кому-то, но в итоге выбравшийся из гамака Синди сидел рядом на полу и слушал, а Мартин торопливо рассказывал, выплескивая на танцора свою историю.
История оказалась печальной. Мартин жил вместе с любовником в Анатаре, а когда тот улетел в командировку, заскучал в одиночестве в пустой квартире и решил съездить на пару дней на Светлое озеро, никого не предупредив. Добирался он автостопом – не раз и не два ему доводилось так путешествовать, и никогда не было проблем. А тогда не повезло. Машина на полном ходу столкнулась с вылетевшим из-за поворота лихачом на крутом автомобиле. Скорость была такая, что не успела сработать автоматическая защита. Водитель погиб на месте, Мартина же без сознания в критическом состоянии доставили в больницу. Документов у него не было, а очнувшись после операции, он еще долго не мог вспомнить ни имени своего, ни адреса, ни кого-то из родных и близких. Врачам пришлось потрудиться, чтобы поставить его на ноги, и только через год без малого Мартин смог реабилитироваться и отправиться домой, уверенный, что любовник с ума сходит от беспокойства.
Брайан на самом деле сходил с ума от беспокойства. Вместе с друзьями Мартина он поставил на уши все больницы, полицейские участки и морги Анатара. Никаких результатов не было. Мартин как в воду канул и был объявлен пропавшим без вести, никто уже не надеялся увидеть его живым.
Дарэка, лучший друг, постоянно был рядом с Брайаном. Они искали вместе, поддерживали отношения, пытались как-то облегчить себе и другому горечь потери. И так сблизились, что полюбили друг друга. Когда Мартин вернулся, они жили вместе уже два месяца. Никто не виноват. Никто не мог такого представить. Но одному нужно было уйти, и Мартин ушел.
- Он… он так на него смотрит, - всхлипывал он теперь, глядя в пол. – На меня он так никогда не смотрел. Хорошо относился, не обижал, но не так… И Дарэка тоже… Я не мог там оставаться, хотел пойти к Саймону, но он не в городе…
Синди молча обнял Мартина. Он понимал, что такое рваться к кому-то всей душой, а потом обнаружить, что оказался не нужен и надо уходить. Его подобный удар, хоть и не такой силы, настиг в пятнадцать лет, Мартина почти в девятнадцать (парень выглядел младше своих лет), но такой боли плевать, когда являться, она оглушает и ее приходится как-то переживать, продираться обратно в нормальную жизнь, оставляя позади руины прошлого, под которыми покоилась не только любовь, но и дружба. Мартин носил эту боль в себе не день и не два, и только теперь, потеряв работу и оставшись без крыши над головой, оказавшись у чужих людей, он не выдержал и нарыв прорвался. Парень всхлипывал на плече у Синди, и тот молча гладил его по волосам, потому что не мог подобрать какие-то слова и не был уверен, что они могут быть тут уместны. Сразу и быстро тут мог бы помочь только один человек – бывший любовник, но на него-то надежды не было.
- Я до сих пор его портрет с собой ношу, как дурак, - эхом отозвался на его мысли Мартин. – Глупо, да?
Он порылся в кармане широких штанов и вытащил небольшую карточку. Возможно, из-за предубеждения суровые резкие черты лица Брайана показались Синди неприятными.
- Ты найдешь себе лучше, - уверенно заявил он. Воспоминание кольнуло: то же самое говорила Фредди ему самому, а он отбивался. Но сейчас излагать свои теории о том, что принцев не бывает, а без любви легче живется, казалось танцору жестоким по отношению к новому знакомому. Не было похоже, что Мартин решил обойтись без серьезных отношений, как Синди.
- Да кому я такой сдался?! – поднял глаза Мартин. – Ты же сам видел! Я и так некрасивый, а тут… кому такое нужно?!
- Глупости, - твердо заявил транс. – Ты очень даже симпатичный.
Синди не лгал. Как только парень прекратил мямлить и позволил своим чувствам прорваться наружу, он перестал выглядеть бесцветным созданием. Оказалось, что у него изящное лицо с тонкими чертами, большие зеленые глаза и даже волосы перестали казаться пыльными. Не пыль, а пыльца.
- Ты красивый, - решительно повторил он. – Просто напридумывал себе, что это не так. И в мешки бесформенные себя упрятал.
На самом деле то, что было на Мартине, болталось на нем, как на вешалке и из-за фасона выглядело на три размера больше.
- Я всегда так одеваюсь… - изумленно моргнул парень. Рассуждения о чем-то бытовом вроде одежды отвлекали его от своей утраты, и Синди продолжил.
- Значит, ты всегда одеваешься в мешки. Вот возьмусь я за тебя, тогда увидишь, какой ты симпатичный!
- Спасибо, - Мартина еще потряхивало, но он уже попробовал улыбнуться, и танцор понял, что кризис миновал. Выплеснув эмоции, парень почувствовал себя лучше. Подобные раны не заживают сразу, но самое страшное было уже позади. – Только у меня все равно сейчас нет денег на новую одежду. Я же пока безработный, ищу место…
- А что ты умеешь?
- Я механик.
Пришла очередь Синди удивленно моргать. Механиков он представлял себе более… крепкими и мускулистыми. Мартин обладал комплекцией швабры, в ветреную погоду его должно было сносить.
- Ты что, правда в этом разбираешься? Типа собрать, разобрать, посмотреть, почему какая-то фигня не работает…
- Ага, - на лице гостя снова появился намек на улыбку – и тут же пропал. – Но пока я все равно не могу работу найти.
- Поговори с Фредди, - решительно заявил Синди. – У нее куча знакомых. Мне она в свое время помогла.
- Нет, я так не могу, - замотал головой Мартин. – Я и так живу тут за чужой счет. Но это недолго, правда! Вот вернется Саймон, и я переберусь к нему, а там найду квартиру…
- Какой еще Саймон? – спросил танцор без особого интереса. Кажется, в рассказе Мартина это имя уже мелькало.
- Саймон Блик…
- А, - кивнул Синди, и только потом до него дошло. – Подожди, тот самый, что ли?!
Саймон Блик был лидером недавно появившейся, но быстро набирающей обороты группы «Черная Луна». Дик, один из официантов, характеризовал их творчество так: «Если тебе кажется, что ты попал в безвыходное положение, – послушай «Черную Луну» и сразу поймешь, что у тебя уйма вариантов! Ты можешь повеситься, утопиться, прыгнуть с крыши…» Синди посмеялся над таким определением, но вообще-то ему нравились эти песни, полные мрачного очарования и легкого сумасшествия. Пару раз их даже включали в клубе, но быстро прекратили эту практику – не формат. Танцор при этом испытал легкое сожаление: настроение музыки «Черной Луны» ему удавалось поймать и выразить легко, но с другой стороны он понимал, что под эти песни должна танцевать отнюдь не Красотка Мерилин в своем легкомысленном образе. Они освобождали в душе Синди что-то темное, развратное и при этом прекрасное, и танцор помнил, что после того как выступил однажды под какую-то из этих песен, как на грех поставленную в начале ночи, публика растерялась. Посетители не ждали таких танцев от обычной ночи в клубе и не были готовы к переменам. После этого «Черную Луну» быстро убрали из трек-листа.
Сам же лидер, он же вокалист и автор текстов, в свои двадцать четыре года был личностью скандальной и уже обладающей славой сомнительного свойства. Желтая пресса сначала бросилась вычислять и перечислять его любовниц и любовников, польстившись на богатый материал, но оказалось, что Саймон меняет увлечения быстрее, чем выходит номер, – появившись на вечеринке с одним человеком, он вполне мог покинуть ее с другим. Теперь таблоиды скорее для порядка выдавали заметки, с кем певец был замечен. Саймон сделал бы им большой подарок, женившись, но пока на скорую свадьбу ничего не намекало, и журналисты гадали, кто же в итоге сможет окрутить видного жениха. Не обошлось и без скандалов и драк, один вокалист был способен предоставить больше материала для журналистов, специализирующихся на подобных историях, чем три попсовые группы, вместе взятые.
- Ты хочешь сказать, что Саймон Блик – твой друг? – уточнил Синди.
- Ну да, - спокойно отозвался Мартин, - мы росли вместе.
Транс подумал, что Мартин все-таки слишком сильно ударился головой при аварии и до сих пор не оправился. Если вся эта история на самом деле происходила, а портрет в кармане был действительно портретом бывшего любовника, а не почившего сто лет назад президента, например. Хотя рубцы все-таки были и разговаривал Мартин вполне ясно и не путаясь… Что ж, среди посетителей этого дома бывали и такие, которые говорили с нечеловеческими сущностями или влюблялись в давно умерших незнакомых людей.
- Друг так друг, - решил не спорить Синди. – Но он когда еще вернется, а пока надо как-то жить. Так что с Фредди поговори.
Мартин вздохнул и кивнул. Он снова начал было скатываться в уныние, но вдруг встрепенулся.
- Саймон же не знает, где я! Можно я отправлю сообщение с твоего комма? У меня нет своего…
- Валяй, - кивнул Синди. Чем бы дитя ни тешилось…
Мартин взял комм, сосредоточенно покусал губы и что-то быстро напечатал. Транс ждал уже сигнала о том, что сообщение не пройдет, и готовился объяснять, что так иногда бывает.
«Доставлено», - мигнул экран.
- Я не знаю номер его личного комма, так что отправил на домашний, - пояснил Мартин. – Приедет – получит…
- Ага, - отозвался Синди, раздумывая, кому же парень отправил сообщение. С его комма, что характерно… - Давай ложиться, что ли. Поздно уже.
Мартин кивнул. Его снова стало немного потряхивать, и Синди не вернулся в гамак, проведя ночь рядом на спальнике с новым знакомым и крепко его обнимая, чтобы Мартин не чувствовал себя одиноким.
Возможно, Синди налил бы ему чаю и расспросил. Это был вариант для его хорошего настроения.
Возможно, он фыркнул бы, отстранил топчущегося в дверях парня и отправился бы по своим делам, решив, что на этот раз работать скорой помощью не нанимался, пусть Фредди сама разбирается. Это был вариант для отвратительного настроения.
А быть может, Синди сказал бы, что ужин на плите, накрыл на стол и с расспросами не полез, решив, что все решится в свое время. Это был самый реальный вариант.
Однако танцор спал, покачиваясь в гамаке, который приобрел недавно. Проводить в нем ночи все время было бы тяжело, но иногда Синди надоедало спать на полу, и он забирался в гамак, из которого не вываливался только чудом. Чудо это Фредди называла «дуракам везет». Поэтому он благополучно проспал, пока новый гость неловко раскладывал спальник, разбирал свои немногочисленные пожитки и сворачивался клубком, о чем-то вздыхая.
Утро у Синди выдалось неласковым, хотя бы потому что накануне он заснул, не переодевшись и не смыв макияж. Из зеркала на танцора смотрело растрепанное чучело с кошмарно размазавшейся косметикой. Глаза он удерживал в открытом положении с большим трудом, волосы стояли дыбом, как будто Синди не менее пяти минут зачесывал их наверх с гелем для укладки. Транс издал что-то похожее на жалобный стон.
- Доброе утро, - тихо раздалось от двери.
Синди обернулся и увидел на пороге незнакомое юное светловолосое создание, при первом взгляде на которое сложно было понять, мальчик это или девочка. Танцор прищурился, присматриваясь, и решил, что все-таки мальчик.
- Какое, нахуй, доброе, - проворчал он. Потом снова посмотрел в зеркало и простонал, - О-о-о-о, я похож на последнюю блядь!
Дверь быстро захлопнулась снаружи.
- Какие мы нервные, - пробормотал Синди и стал приводить себя в порядок.
Когда он вышел из ванной, незнакомец уже успел прийти в себя и неуверенно улыбался, сидя рядом с Тимом, открывающим консервы.
- Опять? – скривился Синди.
- Так больше ничего готового…
- Понятно. Блэк не приготовит – весь дом жрать не будет.
Светловолосое создание снова робко улыбнулось, и танцор повернулся к нему.
- Меня зовут Синди. Синди Блэк. А тебя?
- Мартин.
«Значит, все-таки мальчик».
- Приятно познакомиться.
- Мне тоже…
- Синди, тебе звонят! – крикнула Фредди. Синди помчался отвечать, и вскоре появление Мартина вылетело у него из головы, потому что звонил работодатель, у которого внезапно поменялись планы, и поэтому танцор нужен был на сцене вне своего расписания.
За следующую неделю он несколько раз успел забыть и вспомнить о появлении нового постояльца, который, по всей видимости, задерживался в гостеприимном доме надолго. Но обнаружить присутствие Мартина сразу было сложно – парень был невероятно тихим, говорил мало и неуверенно, ел еще меньше, хотя предлагали, и казался запуганным. Работы у него не было – во всяком случае, он на нее не ходил, на ученика или студента Мартин тоже не был похож. При попытках расспросить его гость смущался и отвечал неохотно. В общем, он был темной лошадкой, и семейство в итоге перестало пытаться разговорить его, решив, что захочет – поделится.
Первым узнать больше о Мартине выпало по иронии судьбы именно Синди, который с расспросами никогда не лез. Тогда они были дома вдвоем, Тим и Джу работали в ночную смену, Тинто и Фредди ушли к знакомым. У танцора же был выходной, и он лениво качался в своем гамаке, поглядывая на гостя, который, не подозревая о наблюдении, переодевался ко сну. Тогда-то Синди и заметил на животе Мартина несколько рубцов, начинавшихся чуть ли не под ребрами и доходивших до низа живота. Танцор поспешно отвернулся, но было поздно: Мартин почувствовал взгляд.
- Уродство, да? – сказал он дрогнувшим голосом.
- Да нет, - ответил Синди, глядя в другую сторону.
- Не ври, - Мартин впервые открыто посмотрел на танцора и оказалось, что глаза у него ярко-зеленого цвета. Раньше, когда он не осмеливался ни на кого посмотреть, это не было заметно. – Я знаю, что уродство. Это… это недавно.
Неизвестно, почему гость, робеющий в присутствии Фредди, дичившийся Тинто и не доверяющий Тиму и Джу, решил сделать хранителем своей тайны трансвестита, с которым перекинулся парой фраз, часть из которых была матерной. Возможно, он просто не мог уже держать свои эмоции в себе и должен был выговориться хоть кому-то, но в итоге выбравшийся из гамака Синди сидел рядом на полу и слушал, а Мартин торопливо рассказывал, выплескивая на танцора свою историю.
История оказалась печальной. Мартин жил вместе с любовником в Анатаре, а когда тот улетел в командировку, заскучал в одиночестве в пустой квартире и решил съездить на пару дней на Светлое озеро, никого не предупредив. Добирался он автостопом – не раз и не два ему доводилось так путешествовать, и никогда не было проблем. А тогда не повезло. Машина на полном ходу столкнулась с вылетевшим из-за поворота лихачом на крутом автомобиле. Скорость была такая, что не успела сработать автоматическая защита. Водитель погиб на месте, Мартина же без сознания в критическом состоянии доставили в больницу. Документов у него не было, а очнувшись после операции, он еще долго не мог вспомнить ни имени своего, ни адреса, ни кого-то из родных и близких. Врачам пришлось потрудиться, чтобы поставить его на ноги, и только через год без малого Мартин смог реабилитироваться и отправиться домой, уверенный, что любовник с ума сходит от беспокойства.
Брайан на самом деле сходил с ума от беспокойства. Вместе с друзьями Мартина он поставил на уши все больницы, полицейские участки и морги Анатара. Никаких результатов не было. Мартин как в воду канул и был объявлен пропавшим без вести, никто уже не надеялся увидеть его живым.
Дарэка, лучший друг, постоянно был рядом с Брайаном. Они искали вместе, поддерживали отношения, пытались как-то облегчить себе и другому горечь потери. И так сблизились, что полюбили друг друга. Когда Мартин вернулся, они жили вместе уже два месяца. Никто не виноват. Никто не мог такого представить. Но одному нужно было уйти, и Мартин ушел.
- Он… он так на него смотрит, - всхлипывал он теперь, глядя в пол. – На меня он так никогда не смотрел. Хорошо относился, не обижал, но не так… И Дарэка тоже… Я не мог там оставаться, хотел пойти к Саймону, но он не в городе…
Синди молча обнял Мартина. Он понимал, что такое рваться к кому-то всей душой, а потом обнаружить, что оказался не нужен и надо уходить. Его подобный удар, хоть и не такой силы, настиг в пятнадцать лет, Мартина почти в девятнадцать (парень выглядел младше своих лет), но такой боли плевать, когда являться, она оглушает и ее приходится как-то переживать, продираться обратно в нормальную жизнь, оставляя позади руины прошлого, под которыми покоилась не только любовь, но и дружба. Мартин носил эту боль в себе не день и не два, и только теперь, потеряв работу и оставшись без крыши над головой, оказавшись у чужих людей, он не выдержал и нарыв прорвался. Парень всхлипывал на плече у Синди, и тот молча гладил его по волосам, потому что не мог подобрать какие-то слова и не был уверен, что они могут быть тут уместны. Сразу и быстро тут мог бы помочь только один человек – бывший любовник, но на него-то надежды не было.
- Я до сих пор его портрет с собой ношу, как дурак, - эхом отозвался на его мысли Мартин. – Глупо, да?
Он порылся в кармане широких штанов и вытащил небольшую карточку. Возможно, из-за предубеждения суровые резкие черты лица Брайана показались Синди неприятными.
- Ты найдешь себе лучше, - уверенно заявил он. Воспоминание кольнуло: то же самое говорила Фредди ему самому, а он отбивался. Но сейчас излагать свои теории о том, что принцев не бывает, а без любви легче живется, казалось танцору жестоким по отношению к новому знакомому. Не было похоже, что Мартин решил обойтись без серьезных отношений, как Синди.
- Да кому я такой сдался?! – поднял глаза Мартин. – Ты же сам видел! Я и так некрасивый, а тут… кому такое нужно?!
- Глупости, - твердо заявил транс. – Ты очень даже симпатичный.
Синди не лгал. Как только парень прекратил мямлить и позволил своим чувствам прорваться наружу, он перестал выглядеть бесцветным созданием. Оказалось, что у него изящное лицо с тонкими чертами, большие зеленые глаза и даже волосы перестали казаться пыльными. Не пыль, а пыльца.
- Ты красивый, - решительно повторил он. – Просто напридумывал себе, что это не так. И в мешки бесформенные себя упрятал.
На самом деле то, что было на Мартине, болталось на нем, как на вешалке и из-за фасона выглядело на три размера больше.
- Я всегда так одеваюсь… - изумленно моргнул парень. Рассуждения о чем-то бытовом вроде одежды отвлекали его от своей утраты, и Синди продолжил.
- Значит, ты всегда одеваешься в мешки. Вот возьмусь я за тебя, тогда увидишь, какой ты симпатичный!
- Спасибо, - Мартина еще потряхивало, но он уже попробовал улыбнуться, и танцор понял, что кризис миновал. Выплеснув эмоции, парень почувствовал себя лучше. Подобные раны не заживают сразу, но самое страшное было уже позади. – Только у меня все равно сейчас нет денег на новую одежду. Я же пока безработный, ищу место…
- А что ты умеешь?
- Я механик.
Пришла очередь Синди удивленно моргать. Механиков он представлял себе более… крепкими и мускулистыми. Мартин обладал комплекцией швабры, в ветреную погоду его должно было сносить.
- Ты что, правда в этом разбираешься? Типа собрать, разобрать, посмотреть, почему какая-то фигня не работает…
- Ага, - на лице гостя снова появился намек на улыбку – и тут же пропал. – Но пока я все равно не могу работу найти.
- Поговори с Фредди, - решительно заявил Синди. – У нее куча знакомых. Мне она в свое время помогла.
- Нет, я так не могу, - замотал головой Мартин. – Я и так живу тут за чужой счет. Но это недолго, правда! Вот вернется Саймон, и я переберусь к нему, а там найду квартиру…
- Какой еще Саймон? – спросил танцор без особого интереса. Кажется, в рассказе Мартина это имя уже мелькало.
- Саймон Блик…
- А, - кивнул Синди, и только потом до него дошло. – Подожди, тот самый, что ли?!
Саймон Блик был лидером недавно появившейся, но быстро набирающей обороты группы «Черная Луна». Дик, один из официантов, характеризовал их творчество так: «Если тебе кажется, что ты попал в безвыходное положение, – послушай «Черную Луну» и сразу поймешь, что у тебя уйма вариантов! Ты можешь повеситься, утопиться, прыгнуть с крыши…» Синди посмеялся над таким определением, но вообще-то ему нравились эти песни, полные мрачного очарования и легкого сумасшествия. Пару раз их даже включали в клубе, но быстро прекратили эту практику – не формат. Танцор при этом испытал легкое сожаление: настроение музыки «Черной Луны» ему удавалось поймать и выразить легко, но с другой стороны он понимал, что под эти песни должна танцевать отнюдь не Красотка Мерилин в своем легкомысленном образе. Они освобождали в душе Синди что-то темное, развратное и при этом прекрасное, и танцор помнил, что после того как выступил однажды под какую-то из этих песен, как на грех поставленную в начале ночи, публика растерялась. Посетители не ждали таких танцев от обычной ночи в клубе и не были готовы к переменам. После этого «Черную Луну» быстро убрали из трек-листа.
Сам же лидер, он же вокалист и автор текстов, в свои двадцать четыре года был личностью скандальной и уже обладающей славой сомнительного свойства. Желтая пресса сначала бросилась вычислять и перечислять его любовниц и любовников, польстившись на богатый материал, но оказалось, что Саймон меняет увлечения быстрее, чем выходит номер, – появившись на вечеринке с одним человеком, он вполне мог покинуть ее с другим. Теперь таблоиды скорее для порядка выдавали заметки, с кем певец был замечен. Саймон сделал бы им большой подарок, женившись, но пока на скорую свадьбу ничего не намекало, и журналисты гадали, кто же в итоге сможет окрутить видного жениха. Не обошлось и без скандалов и драк, один вокалист был способен предоставить больше материала для журналистов, специализирующихся на подобных историях, чем три попсовые группы, вместе взятые.
- Ты хочешь сказать, что Саймон Блик – твой друг? – уточнил Синди.
- Ну да, - спокойно отозвался Мартин, - мы росли вместе.
Транс подумал, что Мартин все-таки слишком сильно ударился головой при аварии и до сих пор не оправился. Если вся эта история на самом деле происходила, а портрет в кармане был действительно портретом бывшего любовника, а не почившего сто лет назад президента, например. Хотя рубцы все-таки были и разговаривал Мартин вполне ясно и не путаясь… Что ж, среди посетителей этого дома бывали и такие, которые говорили с нечеловеческими сущностями или влюблялись в давно умерших незнакомых людей.
- Друг так друг, - решил не спорить Синди. – Но он когда еще вернется, а пока надо как-то жить. Так что с Фредди поговори.
Мартин вздохнул и кивнул. Он снова начал было скатываться в уныние, но вдруг встрепенулся.
- Саймон же не знает, где я! Можно я отправлю сообщение с твоего комма? У меня нет своего…
- Валяй, - кивнул Синди. Чем бы дитя ни тешилось…
Мартин взял комм, сосредоточенно покусал губы и что-то быстро напечатал. Транс ждал уже сигнала о том, что сообщение не пройдет, и готовился объяснять, что так иногда бывает.
«Доставлено», - мигнул экран.
- Я не знаю номер его личного комма, так что отправил на домашний, - пояснил Мартин. – Приедет – получит…
- Ага, - отозвался Синди, раздумывая, кому же парень отправил сообщение. С его комма, что характерно… - Давай ложиться, что ли. Поздно уже.
Мартин кивнул. Его снова стало немного потряхивать, и Синди не вернулся в гамак, проведя ночь рядом на спальнике с новым знакомым и крепко его обнимая, чтобы Мартин не чувствовал себя одиноким.
@темы: Синди
-
-
06.10.2010 в 13:13давно надо было плакатик нарисовать, ага.)
-
-
06.10.2010 в 13:35А Саймон все ближе и ближе...ммм...
-
-
07.10.2010 в 06:43С Майком, как я, таки и предполагал, все закончилось не очень хорошо... Да и разочаровал он меня в конце, да. Но все-таки на самом деле хорошо, что он был. Опыт то, пожалуй, полезный со всех сторон. А реакция Синди на расставание совсем не раздражает, даже кажется логичной и такой...типично подростковой))
А когда читал про бритвы в туфлях аж передернулся весь несколько раз -_____-
-
-
09.10.2010 в 18:00Готово )
Чуд
Жалко Мартина. Это да.
Лорилин
Ну, по совести, Синди уже стоило бы выбираться из подросткового возраста, но он еще в нем остался ) с Майком плохо закончилось, если уж говорить прямо. Хотя опыт был нужный и полезный, это точно.