"Поскольку аз есмь церемониймейстер, мне этот утренник вести, молчи, не спрашивай - куда" (с)
немногоСинди твердо решил сдержать свое слово и бежать серьезных отношений, как огня. Исполнению этих намерений немало способствовала и необходимость сидеть дома, пока не заживут порезы. Эндрю был очень недоволен, но невольно признал, что танцор с поврежденными ногами выступать не может и лучше дать ему пару недель на восстановление, чем Мерилин продолжит работу, как обычно, и ее будут уносить со сцены из-за открывшихся ран. Прогулки тоже исключались, и парень сидел дома, на третий день уже готовый выть и лезть на стену. Стояла чудесная ранняя осень, с моря дул свежий ветер, воздух был таким прозрачным, что можно было до мелочей рассмотреть вид до самого горизонта. Но окна квартиры Фредди выходили во двор, и морские пейзажи были для Синди недоступны. Иногда он, соскучившись по свежему воздуху, все же выбирался на улицу, но подолгу не гулял, предпочитая сидеть на скамье или качаться на качелях. Ноги он берег, стремясь как можно скорее вернуться к работе. Невозможность танцевать угнетала Синди чуть ли не больше необходимости сидеть в четырех стенах.
Единственной отдушиной стали неизменные вечеринки у Фредди. Синди не мог веселиться, как все остальные, потому что все еще хромал и для активных действий не годился, спиртного же он, памятуя о прошлом похмелье, тщательно избегал. Зато среди гостей попадались интересные люди, с которыми иногда Синди беседовал, пока не начинал уже спать на ходу, а то и спорил до хрипоты. Все эти художники, поэты, мастера, учителя, артисты, фотографы, музыканты, представители самых разных субкультур и профессий, но люди обычно творческие стали для танцора источником самых разных знаний, которые тот охотно впитывал. Но если бы Синди сказали, что Майк на самом деле был не совсем прав насчет уровня его знаний, парень искренне удивился бы. Он очень смутное представление имел о классической живописи и музыке, зато прекрасно разбирался в направлениях современного искусства. Он путался в истории родной планеты, зато, наслушавшись рассказов молодого увлеченного исследователя, мог с легкостью перечислить особенности быта и нравов какого-нибудь древнего племени. «Плавающий» в географии, он знал не менее сотни мест, где стоило побывать, вплоть до подробностей «а вот здесь, на улице Десяти Цветов, есть кафешка, где варят самый лучший в том городке кофе». Когда же дело касалось танцев, то равного Синди не находилось. Он никогда не ленился узнать больше о любимом деле, держал в памяти названия и отличия стилей, существовавших в то время, что же до Квентина Волка, то танцор мог бы без запинки рассказать его биографию. Однако сам Синди не видел в этом ничего особенного. Любой из постоянных гостей и уж тем более из семейства Фредди обладал схожим багажом знаний – иногда редких, ценных и интересных, но разрозненных и совершенно не структурированных и приправленных сверху непроверенными теориями, часть из которых явно отдавала шарлатанством. Каждый, кто приходил на вечеринки, оставлял в доме крупицу своих знаний и умений, и из этих крупиц составлялась необычайно пестрая мозаика, обладателями которой становились Фредди и остальные. Но никто из них не видел в подобном ничего выдающегося, и Синди только пожал бы плечами, вздумай кто рассуждать об его эрудированности. «Это все знают», - вот и все, что он сказал бы.
Но если вечером скуку парня развеивали гости, то днем приходилось выкручиваться самому. От безделья Синди налег на кулинарию, и вскоре домашние привыкли, что их балуют ужином из двух-трех блюд. Поскольку разбогатеть семейству до сих пор не удалось, то приходилось изобретать новые рецепты или подгонять найденные в сети под имеющиеся в доме продукты. Иногда после этих экспериментов нужно было срочно проветривать квартиру и избавляться от получившегося кошмара, но чаще попытки были удачными.
- Блэк, из тебя бы вышла отличная жена! – хихикнула как-то Джу, облизывая ложку.
- Перебьются! – решительно заявил Синди. – А вы пользуйтесь, пока я жив!
Друзья против пользования ничего не имели.
От скуки же танцор завел блог под именем «Стрекозел», куда надиктовывал свои размышления. Большинство посетителей считало его девушкой, и Синди не стал их разубеждать. Дневник стал для него своеобразной терапией, дырой, куда парень сливал весь негатив, который испытывал. Вскоре он заметил, что ему становилось легче после того как он высказывал все то, что накопилось у него на душе, причем не друзьям, а в пустоту, где его излияния могли увидеть лишь случайно заглянувшие в блог люди. Постепенно Синди избавлялся от негатива, и жизнь снова заиграла для него разными красками.
Однако несмотря на то, что печальные мысли понемногу оставляли парня, от боязни с кем-то сойтись ближе он не избавился. И когда ноги зажили, а привыкшее к регулярному сексу тело стало требовать своего, чем дальше, тем больше, Синди отправился в гей-клуб.
Поначалу он немного боялся, что поведет себя как-то не так и то ли не сможет себе никого найти, то ли окажется окруженным толпой престарелых извращенцев. Однако действительность его успокоила. Обстановка клуба была приятной, и парень, с которым у Синди завязалась беседа, ничем не походил на маньяка в возрасте. Короткий пустой разговор, стакан коктейля и секс на заднем сиденье автомобиля – можно было бы сказать, что это все, что Синди получил за тот вечер, но на самом деле было и кое-что еще. Танцор уверился в правильности своих действий и в возможности обойтись короткими связями на один вечер. Друзья, гости и случайные партнеры – вот и все, с кем парень решил иметь какие-то отношения.
Синди быстро учился. Учился флиртовать, отыскивать в толпе подходящего человека, начинать разговор первым. Учился отшивать неугодных. Постепенно он убедился, что способен притягивать мужчин. Привлекательный внешне, умеющий двигаться и подать себя, эмоциональный, с экстравагантной манерой одеваться, он редко оставался в одиночестве. Правда, и клубы он посещал не каждый свободный день, и не всегда эти посещения заканчивались сексом. Но когда тянущая пустота внутри, появившаяся после разрыва с Майком, давала о себе знать, танцор ехал развлекаться, пытаясь заглушить неприятное ощущение флиртом, танцами и очередным приключением на ночь.
Иногда с ним искали встречи снова, просили номер, пытались узнать адрес. Синди отказывал всем, кому резко и решительно, кому мягче и со слабым сожалением. Временами, глядя в лицо очередного случайного партнера, парень думал, что, может быть, этот случай может стать исключением… От таких мыслей танцор отмахивался, как от назойливых мух, и уходил без колебаний.
Домашние его поведение не одобряли, особенно если учесть, что иногда Синди не отказывал себе в удовольствии и пофлиртовать с гостями.
- Ты ведешь себя развратно, неужели не понимаешь! – вскипела однажды Джу, обнаружив Синди на кухне, целующимся с туристом-экстремалом, недавно прибывшим с Клыкастого хребта.
- Он нравился тебе самой? – поднял брови танцор. – Извини, не знал.
Джу покраснела и вылетела из комнаты.
Тим однажды попытался заговорить на эту тему, но Синди мягко, но решительно остановил его.
- Мы уже ссорились с тобой по похожему поводу, - сказал он. – Давай не будем делать это снова. Я знаю, что делаю.
Синди и самому хотелось в это верить, особенно когда он возвращался под утро с очередной гулянки, с засосами на шее, спотыкаясь на каблуках и желая завыть от тоски, потому что всех, с кем он встречался, он невольно сравнивал с Майком, вспоминая его прикосновения, его поцелуи, его улыбку. Он делал это всегда, как ни пытался избавиться от этой привычки, и каждый раз его ждало разочарование, потому что, конечно, никто из его случайных любовников Майком не был. Только через полгода танцор смог воспринимать каждого человека самого по себе, а не как объект для сравнения, и то при воспоминании об широкоплечей фигуре, мягкой улыбке и нежных, осторожных поцелуях у Синди что-то екало в груди, а пустота внутри вновь напоминала о себе.
Фредди не пыталась ни отчитывать его, ни уговаривать. Она только смотрела на друга иногда так, что все сомнения Синди снова всплывали на поверхность. Во взгляде Фредди он видел сочувствие и жалость, и от этого чувствовал себя очень неуютно. К своему счастью, парень редко ловил этот взгляд.
В остальном же жизнь текла по-прежнему, со своими радостями, печалями, периодами «роскоши» и безденежья, встречами, расставаниями и идеями, которые то и дело возникали в голове у энергичной Фредди.
- Блэк, тяни карту! – встретила она однажды Синди с порога.
- Какую карту? – не понял танцор, стоящий в коридоре с двумя сумками продуктов.
- Лотерейную! У нас нынче день приманивания удачи. Загадываем по желанию, а потом участвуем в лотерее, чтобы получить деньги на его осуществление! Чего ты хочешь?
- Эпиляцию в клинике, - буркнул Синди, стаскивая сапоги. – Достало ноги брить каждый раз перед выступлением.
Повисла пауза, а потом из комнаты раздалось веселое ржание Тима, хохот Тинто и высокий смех Джу.
- Чего смешного? – хлопнул глазами танцор. – Мне правда надо.
- Блэк, с тобой не соскучишься, - смахнула Фредди выступившие слезы. – Ладно, заявка на удаление лишней растительности принята! Тяни, скоро уже лотерея.
Синди пожал плечами и вытянул простой пластиковый прямоугольник из кулака подруги.
- Ну почему?! – бегала кругами через час Джу. – Почему стоит загадать что-то приличное вроде поездки на Белый пляж на неделю, так шиш, а как Блэку становится лень ноги брить, так ему все?!
- Смотри на это проще, - спокойно посоветовала Фредди. – У нас вот тоже ничего.
Синди, испытавший легкий шок от своего выигрыша – не джекпот, но все же прилично, - попытался вклиниться.
- Может, ну его? Давайте потратим на нужное… Тинто вот компьютер пора менять, Тиму надо куртку новую… Да и вообще у нас сейчас не так много денег, можно пустить на хозяйство.
- Нет, - решительно возразил Тинто. – Так потеряется весь смысл игры. Что загадал, то и получишь. Нечего пытаться обманывать удачу.
Ему никто не возразил, и через неделю Синди на несколько дней лег в косметологическую клинику. Денег хватило с лихвой, и осталось еще как раз Тиму на куртку и на новый процессор для компьютера Тинто. На полную модернизацию уже не хватило.
- Теперь ты у нас прекрасная принцесса, - съязвила Джу, когда Синди вернулся домой и каждый из семейства счел своим долгом повертеть его и рассмотреть. – Не хватает принца.
- Их не бывает, - безмятежно отозвался Синди.
- Так уж и не бывает?
- Так уж. Хотя нет, они могут существовать, но нам с тобой не светят.
- Это почему же?
- Потому что принцы в итоге женятся на принцессах, подходящих им по положению, воспитанию и хер еще знает, по чему. Принцы могут сколько угодно развлекаться с бедняками, но подпись под брачным контрактом они будут ставить с леди. А брошенная беднячка будет глотать сопли в своем домишке.
- Не веришь ты в сказки, Блэк, - отвернулась Джу.
- Да уж, Синди, ты сегодня слишком уж мрачен, - поддержала ее Фредди.
- Не верю, - легко согласился танцор. – Не верю в сказки и принцев, чего и вам желаю. А теперь пошли на кухню, я решил, что надо закатить пир в честь удачи!
Конец первой части.
Единственной отдушиной стали неизменные вечеринки у Фредди. Синди не мог веселиться, как все остальные, потому что все еще хромал и для активных действий не годился, спиртного же он, памятуя о прошлом похмелье, тщательно избегал. Зато среди гостей попадались интересные люди, с которыми иногда Синди беседовал, пока не начинал уже спать на ходу, а то и спорил до хрипоты. Все эти художники, поэты, мастера, учителя, артисты, фотографы, музыканты, представители самых разных субкультур и профессий, но люди обычно творческие стали для танцора источником самых разных знаний, которые тот охотно впитывал. Но если бы Синди сказали, что Майк на самом деле был не совсем прав насчет уровня его знаний, парень искренне удивился бы. Он очень смутное представление имел о классической живописи и музыке, зато прекрасно разбирался в направлениях современного искусства. Он путался в истории родной планеты, зато, наслушавшись рассказов молодого увлеченного исследователя, мог с легкостью перечислить особенности быта и нравов какого-нибудь древнего племени. «Плавающий» в географии, он знал не менее сотни мест, где стоило побывать, вплоть до подробностей «а вот здесь, на улице Десяти Цветов, есть кафешка, где варят самый лучший в том городке кофе». Когда же дело касалось танцев, то равного Синди не находилось. Он никогда не ленился узнать больше о любимом деле, держал в памяти названия и отличия стилей, существовавших в то время, что же до Квентина Волка, то танцор мог бы без запинки рассказать его биографию. Однако сам Синди не видел в этом ничего особенного. Любой из постоянных гостей и уж тем более из семейства Фредди обладал схожим багажом знаний – иногда редких, ценных и интересных, но разрозненных и совершенно не структурированных и приправленных сверху непроверенными теориями, часть из которых явно отдавала шарлатанством. Каждый, кто приходил на вечеринки, оставлял в доме крупицу своих знаний и умений, и из этих крупиц составлялась необычайно пестрая мозаика, обладателями которой становились Фредди и остальные. Но никто из них не видел в подобном ничего выдающегося, и Синди только пожал бы плечами, вздумай кто рассуждать об его эрудированности. «Это все знают», - вот и все, что он сказал бы.
Но если вечером скуку парня развеивали гости, то днем приходилось выкручиваться самому. От безделья Синди налег на кулинарию, и вскоре домашние привыкли, что их балуют ужином из двух-трех блюд. Поскольку разбогатеть семейству до сих пор не удалось, то приходилось изобретать новые рецепты или подгонять найденные в сети под имеющиеся в доме продукты. Иногда после этих экспериментов нужно было срочно проветривать квартиру и избавляться от получившегося кошмара, но чаще попытки были удачными.
- Блэк, из тебя бы вышла отличная жена! – хихикнула как-то Джу, облизывая ложку.
- Перебьются! – решительно заявил Синди. – А вы пользуйтесь, пока я жив!
Друзья против пользования ничего не имели.
От скуки же танцор завел блог под именем «Стрекозел», куда надиктовывал свои размышления. Большинство посетителей считало его девушкой, и Синди не стал их разубеждать. Дневник стал для него своеобразной терапией, дырой, куда парень сливал весь негатив, который испытывал. Вскоре он заметил, что ему становилось легче после того как он высказывал все то, что накопилось у него на душе, причем не друзьям, а в пустоту, где его излияния могли увидеть лишь случайно заглянувшие в блог люди. Постепенно Синди избавлялся от негатива, и жизнь снова заиграла для него разными красками.
Однако несмотря на то, что печальные мысли понемногу оставляли парня, от боязни с кем-то сойтись ближе он не избавился. И когда ноги зажили, а привыкшее к регулярному сексу тело стало требовать своего, чем дальше, тем больше, Синди отправился в гей-клуб.
Поначалу он немного боялся, что поведет себя как-то не так и то ли не сможет себе никого найти, то ли окажется окруженным толпой престарелых извращенцев. Однако действительность его успокоила. Обстановка клуба была приятной, и парень, с которым у Синди завязалась беседа, ничем не походил на маньяка в возрасте. Короткий пустой разговор, стакан коктейля и секс на заднем сиденье автомобиля – можно было бы сказать, что это все, что Синди получил за тот вечер, но на самом деле было и кое-что еще. Танцор уверился в правильности своих действий и в возможности обойтись короткими связями на один вечер. Друзья, гости и случайные партнеры – вот и все, с кем парень решил иметь какие-то отношения.
Синди быстро учился. Учился флиртовать, отыскивать в толпе подходящего человека, начинать разговор первым. Учился отшивать неугодных. Постепенно он убедился, что способен притягивать мужчин. Привлекательный внешне, умеющий двигаться и подать себя, эмоциональный, с экстравагантной манерой одеваться, он редко оставался в одиночестве. Правда, и клубы он посещал не каждый свободный день, и не всегда эти посещения заканчивались сексом. Но когда тянущая пустота внутри, появившаяся после разрыва с Майком, давала о себе знать, танцор ехал развлекаться, пытаясь заглушить неприятное ощущение флиртом, танцами и очередным приключением на ночь.
Иногда с ним искали встречи снова, просили номер, пытались узнать адрес. Синди отказывал всем, кому резко и решительно, кому мягче и со слабым сожалением. Временами, глядя в лицо очередного случайного партнера, парень думал, что, может быть, этот случай может стать исключением… От таких мыслей танцор отмахивался, как от назойливых мух, и уходил без колебаний.
Домашние его поведение не одобряли, особенно если учесть, что иногда Синди не отказывал себе в удовольствии и пофлиртовать с гостями.
- Ты ведешь себя развратно, неужели не понимаешь! – вскипела однажды Джу, обнаружив Синди на кухне, целующимся с туристом-экстремалом, недавно прибывшим с Клыкастого хребта.
- Он нравился тебе самой? – поднял брови танцор. – Извини, не знал.
Джу покраснела и вылетела из комнаты.
Тим однажды попытался заговорить на эту тему, но Синди мягко, но решительно остановил его.
- Мы уже ссорились с тобой по похожему поводу, - сказал он. – Давай не будем делать это снова. Я знаю, что делаю.
Синди и самому хотелось в это верить, особенно когда он возвращался под утро с очередной гулянки, с засосами на шее, спотыкаясь на каблуках и желая завыть от тоски, потому что всех, с кем он встречался, он невольно сравнивал с Майком, вспоминая его прикосновения, его поцелуи, его улыбку. Он делал это всегда, как ни пытался избавиться от этой привычки, и каждый раз его ждало разочарование, потому что, конечно, никто из его случайных любовников Майком не был. Только через полгода танцор смог воспринимать каждого человека самого по себе, а не как объект для сравнения, и то при воспоминании об широкоплечей фигуре, мягкой улыбке и нежных, осторожных поцелуях у Синди что-то екало в груди, а пустота внутри вновь напоминала о себе.
Фредди не пыталась ни отчитывать его, ни уговаривать. Она только смотрела на друга иногда так, что все сомнения Синди снова всплывали на поверхность. Во взгляде Фредди он видел сочувствие и жалость, и от этого чувствовал себя очень неуютно. К своему счастью, парень редко ловил этот взгляд.
В остальном же жизнь текла по-прежнему, со своими радостями, печалями, периодами «роскоши» и безденежья, встречами, расставаниями и идеями, которые то и дело возникали в голове у энергичной Фредди.
- Блэк, тяни карту! – встретила она однажды Синди с порога.
- Какую карту? – не понял танцор, стоящий в коридоре с двумя сумками продуктов.
- Лотерейную! У нас нынче день приманивания удачи. Загадываем по желанию, а потом участвуем в лотерее, чтобы получить деньги на его осуществление! Чего ты хочешь?
- Эпиляцию в клинике, - буркнул Синди, стаскивая сапоги. – Достало ноги брить каждый раз перед выступлением.
Повисла пауза, а потом из комнаты раздалось веселое ржание Тима, хохот Тинто и высокий смех Джу.
- Чего смешного? – хлопнул глазами танцор. – Мне правда надо.
- Блэк, с тобой не соскучишься, - смахнула Фредди выступившие слезы. – Ладно, заявка на удаление лишней растительности принята! Тяни, скоро уже лотерея.
Синди пожал плечами и вытянул простой пластиковый прямоугольник из кулака подруги.
- Ну почему?! – бегала кругами через час Джу. – Почему стоит загадать что-то приличное вроде поездки на Белый пляж на неделю, так шиш, а как Блэку становится лень ноги брить, так ему все?!
- Смотри на это проще, - спокойно посоветовала Фредди. – У нас вот тоже ничего.
Синди, испытавший легкий шок от своего выигрыша – не джекпот, но все же прилично, - попытался вклиниться.
- Может, ну его? Давайте потратим на нужное… Тинто вот компьютер пора менять, Тиму надо куртку новую… Да и вообще у нас сейчас не так много денег, можно пустить на хозяйство.
- Нет, - решительно возразил Тинто. – Так потеряется весь смысл игры. Что загадал, то и получишь. Нечего пытаться обманывать удачу.
Ему никто не возразил, и через неделю Синди на несколько дней лег в косметологическую клинику. Денег хватило с лихвой, и осталось еще как раз Тиму на куртку и на новый процессор для компьютера Тинто. На полную модернизацию уже не хватило.
- Теперь ты у нас прекрасная принцесса, - съязвила Джу, когда Синди вернулся домой и каждый из семейства счел своим долгом повертеть его и рассмотреть. – Не хватает принца.
- Их не бывает, - безмятежно отозвался Синди.
- Так уж и не бывает?
- Так уж. Хотя нет, они могут существовать, но нам с тобой не светят.
- Это почему же?
- Потому что принцы в итоге женятся на принцессах, подходящих им по положению, воспитанию и хер еще знает, по чему. Принцы могут сколько угодно развлекаться с бедняками, но подпись под брачным контрактом они будут ставить с леди. А брошенная беднячка будет глотать сопли в своем домишке.
- Не веришь ты в сказки, Блэк, - отвернулась Джу.
- Да уж, Синди, ты сегодня слишком уж мрачен, - поддержала ее Фредди.
- Не верю, - легко согласился танцор. – Не верю в сказки и принцев, чего и вам желаю. А теперь пошли на кухню, я решил, что надо закатить пир в честь удачи!
Конец первой части.
@темы: Синди
-
-
05.10.2010 в 19:09