Cкачать Escala Palladio - Танго смерти бесплатно на pleer.com
- Вижу, мои предупреждения и объяснения несколько запоздали- Вижу, мои предупреждения и объяснения несколько запоздали.
Аламат сам удивился тому, как ровно прозвучал его голос. Многолетняя привычка держать лицо при посторонних не подвела. Даже теперь, когда захотелось залиться счастливыми слезами и подпустить в голос восхищенной дрожи.
Все-таки не сложился у советника день, он постоянно опаздывал. Остальные уже успели расхотеть счастливо умиляться и отводили глаза. Беспричинное счастье схлынуло, оставив после себя ощущение неудавшейся оргии – вроде и стыдно, а вроде и не за что. Генерала живо заинтересовала ситуация за окном, его жена рассматривала узор на ковре. По лицу королевы ничего нельзя было понять. Пожалуй, кроме советника, только Лита избежала общей неловкости. Она сидела, опустив голову Аррину на плечо и закрыв глаза, но чувствовалось: попробуй кто-нибудь тронуть ее драгоценного героя – зубами загрызет.
Сам герой упал в кресло, вытянул длинные ноги и замер, придерживая одной рукой Литу, умостившуюся на широком подлокотнике. Штаны и высокие сапоги на нем были заляпаны грязью, и это примиряло с невозможно белой рубашкой. Лицо Аррина было усталым, между бровей обозначилась складка, которой там раньше не было. Еще бы – два больших сражения за день. Две битвы, две победы… Большинство присутствующих ликовало при вести о первой, Аламату больше по сердцу была вторая. Однако восторги советник не спешил изъявлять – чем меньше сейчас восторгов, когда мальчишке еле удалось загнать обратно божественную сущность, тем лучше.
- Вы убили его, Аррин?
- Угу, - ответил тот, не открывая глаз, и уточнять не стал, о ком речь. – Сначала мы рубились, а потом...
- В самом деле? – заинтересовался Аламат. – То есть, вы хотите сказать, что у вас была битва… эээ… в физическом плане?
- Отстань от парня, - подал голос Байхрат, который закончил, наконец, изучать пейзаж. – Нашел время расспрашивать. Надо быстро решить, что делать.
- Вечно вам надо быстро что-то делать, - огрызнулся Аламат, но в душе не мог не согласиться. Дворец, лишенный поддержки Морога, разрушался на глазах, и в любую минуту на королеву мог обрушиться потолок. За пределами же дворца…
- Бунт там, - тяжело промолвил Байхрат, как будто продолжил мысли Аламата. – Гвардия как взбесилась…
- Разумеется, взбесилась! – Аламату очень хотелось постучать по твердому солдатскому лбу, чтобы заставить неповоротливые мысли бежать быстрее. – Харрадон только что остался без Морога, неужели вы думаете, что ваши «одаренные» этого не почувствовали?! Им немного проще, чем нам – рога и когти, насколько могу судить, у них не отваливаются… Но вы же не думали, что люди попросту не заметят последствий?!
О том, что он хотел замаскировать эти последствия судом над огнепоклонниками, пока те не попытались в свою очередь захватить власть, советник тактично промолчал. Байхрат грузно прошелся туда-сюда мимо окна. Генеральские мысли не желали шевелиться в одиночестве, нужно было еще и расхаживать из стороны в сторону.
- Значит, надо бежать, - припечатал он и скривился, как от кислого. – Верных людей у меня мало, но прикрыть отступление они смогут. Надо разослать гонцов. Жаль, что теперь быстро не выяснить, что творится на севере. Если там никто не взбаламутил войско, можно было бы взять людей…
***
«Крылатый» Хай-лен-хой, предводитель разведчиков крепости Хорог, взбежал наверх через две ступеньки и постучал в дверь коменданта.
- Господин офицер третьей ступени!
Господин офицер не изволил отвечать, хотя слуги твердо сказали: у себя. Принял лекарку Тьюзе и засел в своих покоях. То есть, может, над книгами или картами расселся, а может, порошок от головных болей проглотил – случались с господином офицером неприятности, когда он от боли на стены лез… или ладно бы сам лез, а то начинал солдат туда-сюда под окном своим гонять. Шагом, бегом, в воздухе, а сам из окна поглядывает да виски растирает душистым уксусом.
- Господин офицер!
Молчание. Должно быть, принял господин офицер свои снадобья и уснул мертвым сном. А Хай-лен-хою тут в дверь ломиться, потому что просто уйти никак нельзя. Лесняки близко!
На разведку ребята Хай-лен-хоя в последние дни летали с ленцой, без охоты. Что разведывать, если каждый день одно и то же? Степь, берег озера, лес за ним. Тишина и благолепие, только изменений никаких, а чтобы крылья размять, и над крепостью полетать можно. Если, конечно, господина офицера поблизости нет, а то начнется вечная песня: не так летишь, не так свистишь…
Но в этот раз Хай-лен-хоя как будто под крыло кто толкнул. Так, что он выволочку своим устроил за утрату рвения, и сам в этот раз повел отряд на разведку. До озера долетели, как всегда, без приключений. Распогодилось, солнце вышло яркое для осени, водой запахло… Глаза заслезились – не от отблесков вечернего солнца на воде. Хай-лен-хой подлетал к «лесной стене», хотя какая она теперь была лесная, скорее, озерная. После перемирия подписанного переползла. Сначала был берег как берег, потом воздух над ним сгустился, зазеленел… Повисло густое марево, сквозь которое смотреть – как через дым от костра приглядываться. Как лесняки сквозь него видели – загадка. А главное, еще не долетая до нее, разведчики чувствовали, как начинало сводить крылья, как деревенели мышцы. У кого-то заходилось сердце, кто-то страдал от головных болей – куда там хорогскому офицеру… Глаза слезились почти у всех. И не видно было ни шиша. Так что не зря не любила разведка мотаться туда-сюда, а приходилось. Слезы слезами, марево маревом, а смотреть на ту сторону надо – мало ли, что там за зеленой зыбью затевают лесняки. С ними перемирие, конечно, подписано, да только те перемирия ловко пишутся, да легко рвутся… Еще не хватало упустить, как Альдалир решит отомстить за недавнюю обиду!..
А ведь и правда, решил.
Взгляд Хай-лен-хоя привлекла вспышка, пробившаяся сквозь зеленое марево. Сквозь него не понять: то ли дождик, то ли снег, то ли было, то ли нет. Озеро вот ясно видно было, а что там за озером, наверное, и Морог карающий не знал. Но огонек в глубине «крылатому» не померещился. Почти сразу Хай-лен-хой увидел вторую вспышку, тут же погасшую, как будто на фонарь в мареве накинули платок. Однако огонь был очень ярким. Слишком ярким. Не магическим, но и не пламенем костра. Он как будто был реальнее реального огня, только отливал синевой. Хай-лен-хой уже видел однажды такой, вот только не любил вспоминать тот день. Что хорошего – вспоминать, как твой дядя погиб в битве с драконом…
Третьего знака не понадобилось. Самый зеленый, только оперившийся птенец понял бы, что лесняки не просто так драконов привели к самой границе! Конечно, может, праздник у них у озера, купание зеленого дракона, да только командующему лучше было об этом узнать, пока лесняки, нагулявшись, не пошли своим весельем делиться с другими. Хай-лен-хой свистнул своих – он, рожденный в горах, как большинство «крылатых», умел свистеть так, чтобы все, кому надо, услышали – и полетел обратно к Хорогу, не жалея крыльев.
Неладное он почуял ближе к крепости. Если боль в крыльях, которые неизвестный и невидимый палач выкручивал, как опытная прачка – белье, можно описать словами «почуял» и «неладное». Хай-лен-хой с трудом опустился в траву, чуть носом не кувыркнулся, но обошлось, зато плюхнулся на зад и долго и медленно дышал. Его отряд тоже попадал с неба спелыми грушами – спасибо, что живые остались, только Дарри все-таки поцеловала землю до крови на губах, а Ай-ерх-валь вывихнул колено и заклекотал, обложил все вокруг троекратно, с загибом. В сорока локтях от Хай-лен-хоя приземлился, а все слышно было…
Посидели, подышали, вроде прошло.
Что было – непонятно. Почему крылья стали, как жеваные – на таких не летать, а пыль по двору гонять! – тоже непонятно. Одно ясно: надо было возвращаться, и поскорее.
Ничего, в воздух кое-как поднялись… Ай-ерх-валя пришлось подтолкнуть, ну и в целом – не харратскими разведчиками выглядели, а соплями зелеными, едва из родительского гнезда выпавшими. Но долетели.
Приземлившись во дворе, Хай-лен-хой застал непонятное оживление и суматоху. Почту привезли, что ли? Оно хорошо было бы, но сперва дело, а потом уж баловство. Он велел Дарри проводить Айерха к лекарям – пусть его на ноги ставят, на обе, а сам побежал наверх, докладывать о драконах. И на тебе – ни ответа, ни привета, ни хоть приказа пойти вон.
Хай-лен-хой вздохнул, почесал в затылке и без особой надежды надавил на дверь. Однако та легко распахнулась, и в нос разведчику ударил такой густой винный запах, что тот даже попятился, а потом понимающе хмыкнул и все-таки зашел.
Запах на самом деле был такой, словно господин офицер лил вино не в себя, а вокруг. Впрочем, и это было возможно – в комнате нашлось столько пустых бутылок и кувшинов, что их содержимого хватило бы на пятерых «берсерков». Сам командующий был тут же, за столом, и выглядел так, что опытный в подобных делах Хай-лен-хой не сдержался, длинно присвистнул. Когда же ты успел так нажраться, господин офицер?! А главное, что с тобой делать?
- Пьянь ты зеленая, - не выдержал Хай-лен-хой.
- М-м-мэ… мн-н-нэ…
Пьянь зеленая уловила шум, подняла голову и оказалась пьянью красной – щеки и лоб командующего пламенели, как будто он не в своих покоях, а в бане сидел.
- Чш… ч-ч… шта…
- О, - обрадовался Хай-лен-хой, - так ты у нас еще говорящий!
Он схватил офицера за растрепанную косу, дернул, заставляя смотреть себе в лицо, и отчетливо произнес:
- Драконы у тебя на границе, господин офицер! Дра-ко-ны! Слышал такое слово?!
- Дра… а…
- Дра, дра! Такое «дра» тут устроят, не обрадуешься!
- Убери р-руки, хам, - вдруг совершенно четко произнес командующий. – С-сгною!
Хай-лен-хой пожал плечами, разжал пальцы и брезгливо вздрогнул крыльями. Голова офицера с деревянным стуком ударилась о стол, но никаких неудобств тот, похоже, не испытал.
- П-пусть, - глухо, но четко раздалось от столешницы. – П-пусть летят! ж-ж-ж-ж-жгут! Все отняли, п-пусть отнимают и ж-ж-ж… и ж-ж-ж…
Хай-лен-хой плюнул и вышел, оставив командующего жужжать в одиночестве. Почти сразу он столкнулся с Дарри – Крошка смыла кровь с лица, но ссадина на губе никуда не делась.
- Командир!
- Ты чего у лекарей не дождалась? – спросил ее на ходу Хай-лен-хой, думая о другом. – Подлатали бы сразу.
- Так я потому и прибежала! – вспылила Крошка. – Отказываются лекари! Они даже Айерха отказались лечить!
- Что-о?!
- А вот! Мы им: вот же вывих! А они: видим! И все!
Дарри впадала в бешенство так же быстро, как занимается от искры сухая солома. Но сейчас она просто кипела, еще немного – и от злости пополам порвалась бы. Злится, потому что лекари отказали? Или так волнуется за Ай-ерх-валя, лучшего знатока горских песен, даром, что сам городской?.. Ах, Дарри, Дарри…
- Разберемся, - пообещал Хай-лен-хой, не очень хорошо представляя, как именно. – Вот доложу сначала…
«Еще бы знать, кому. Сюда бы офицера Ойнерата, - подумал он. – Он бы порядок навел быстро. А с нашим героем мне тут теперь голову ломать».
Ноги принесли его к связным. Их комната была забита какими-то кристаллами, рамами, леской, металлическими обручами и стеклянными сосудами, так что на оставшемся пятачке помещались только два топчана и столик, на котором хозяева держали диковинное растение в горшке. Когда Хай-лен-хой вошел, растение повернуло к нему лиловый цветок, и лепестки у него зашевелились.
- Эй, Родди, - позвал Хай-лен-хой, - можешь меня с Шадрогом связать? У меня доклад срочный, а господин офицер ни ухом, ни рылом… с-скотина.
Роднат, который стоял на коленях и держался за воткнутые вертикально в пол железные прутья, повернулся к вошедшему, и Хай-лен-хой увидел, как бледно было его покрытое потом лицо.
- Связать… много бы я дал, чтобы кого-нибудь с кем-нибудь связать! Ничего не работает, Хайли, даже я сам…
Хай-лен-хой сжал кулаки и заклекотал.
***
- Может, я сумел бы подпитать кристаллы от другого источника, но время… - Аламат не договорил и развел руками. – Разумнее в самом деле послать гонцов.
- А до того времени скрыться в надежном месте, - кивнул Байхрат. - Гереграль подошел бы. Там при необходимости осаду можно выдержать.
Аламат вспомнил: Герегралем называлось одно из имений генерала, полученное за беспорочную службу. Кусок земли неподалеку от самоцветных копей, а главное, замок в горах, взять который и правда трудно, зубы обломать можно.
- Значит, Гереграль, - это сказал Аламат.
- Я никуда не поеду, - это сказала королева.
Все взгляды обратились к ней. Фаризе встала, плотнее запахнула накидку на груди и, как по лестнице, спустилась по медному крылу. Как только она сошла вниз, дракон со скрежетом и лязгом осел на пол, огонь в его глазницах погас. Тут же быстро и свободно вздохнул Аррин, а у Аламата кольнуло сердце.
- Я никуда не поеду, - повторила Фаризе. – Снова куда-то бежать, скрываться, прятаться по углам, трястись за свою жизнь… Я слишком стара, чтобы проделывать все это. Разве я уже не королева? Разве там, на площади, не мой народ? Я выйду к ним.
- Ни в коем случае!.. – вскинулся Аламат и был пригвожден к месту взглядом вишневых глаз.
- Советник, Аламат, - тот, кто дает советы, а не приказывает, - отчеканила королева. – Я сочту твои слова советом, но не приму его.
- Моя королева, - нахмурился Байхрат, - это очень опасно. Толпа волнуется, люди на грани бунта, если что-то пойдет не так, мы уже не сможем защищать вас, как прежде…
- Тогда я умру королевой, - Фаризе подняла подбородок. Бледная, в порванной и грязной домашней накидке, она выглядела величественнее, чем в любом из своих дорогих платьев. – Если я убегу сейчас, значит, право, по которому я заняла престол, – только право Морога. Я отказываюсь признать это. Я дочь своего отца, я села на его трон по праву крови, и я не буду ждать, пока появится новый бог, чтобы поддержать меня! Я выйду к людям.
- Думаю, ваши предки гордятся вами, ваше величество, - вдруг сказал Аррин. Лита вздохнула и погладила его по плечу. Аламат презрительно поджал губы и отвел глаза.
Королева простила эту наглость с легкой улыбкой.
- Вы можете уйти, - сказала она. – Я не буду гневаться на вас за это. Я привела Морога в Белвар, и теперь, когда его не стало, я должна принять на себя первый удар. Спасайтесь. Байхрат, у тебя есть еще надежные люди, чтобы прорваться к воротам, если все пойдет… не очень хорошо?
- Есть, ваше величество, - отозвался генерал странным голосом.
Аламат бросил на него быстрый взгляд. Неужели он на самом деле готов был оставить Фаризе? Или уже прикидывал, как половчее схватить свою королеву в охапку, чтобы в целости и сохранности довезти до безопасного места? Фаризе была явно не в себе, она пережила слишком большое потрясение, чтобы сохранять способность здраво рассуждать! Аламат не отказался бы увезти ее и в мешке, если бы поблизости нашелся хоть один подходящий мешок…
Байхрат сделал шаг вперед и, к ужасу Аламата, опустился на одно колено.
- Я присягал вам на верность, ваше величество, - сказал он. – Я клялся защищать вас. И если вы решили идти навстречу опасности, я пойду с вами, и будь, что будет.
Фаризе улыбнулась краешками губ и кивнула.
- Я не отказываюсь от твоей службы, Байхрат.
- Байхрат! – Зиэ все-таки не выдержала.
Она сделала шаг навстречу мужу, вытянулась, как молодой тополек, все ее тело напряглось, Зиэ била дрожь. Байхрат поднялся на ноги, навис над ней утесом. Их взгляды встретились на несколько долгих мгновений, потом Зиэ закусила губу и опустила глаза.
- Тогда я пойду с тобой, - сказала она. – Будь, что будет.
Негромкий смех разрушил возникшую после этих слов тишину. Аламат хотел оглянуться, чтобы понять, кому стало весело, когда вдруг обнаружил, что смех срывается с его собственных губ, причем остановиться вышло далеко не сразу.
- Простите, ваше величество, - сказал он, отдышавшись и смахнув выступившие слезы, - тысяча извинений. В этой комнате слишком много героев, это дурно влияет на нервы. Значит, все готовы расстаться с жизнью, если вдруг толпа решит, что мы недостаточно хороши? Что ж, в нашем возрасте даже как-то неприлично считать это жертвой – я не о вас, госпожа Зиэ, разумеется!
- «Мы», «нашем»? – подняла бровь Фаризе. – Советник Аламат решил почтить нас своим присутствием?
Аламат усмехнулся. Разум подсказывал, что нужно отказаться. И мало того, что отказаться самому – найти какие-то верные и умные слова, чтобы переубедить остальных. Засесть в замке в горах, проверить, что осталось от его сети осведомителей, собрать под руку Байхрата всю армию, которая еще не забыла, кому присягала, попутно посмотреть, что из его разработок сгодится для нового будущего. С Литой это было бы проще, вот только согласилась бы она или нет… Зиэ, разумеется, забрать с собой – верховная жрица огнепоклонников хладнокровна, как ветеран, но она все-таки мать и десять раз подумает, прежде чем воевать с людьми, у которых в руках ее дочь. И вот так, раскорячившись между столицей, Герегралем и границами, на которых один ветер знает, что сейчас творится, попытаться заново собрать королевство. Один раз получилось, получилось бы и в другой!
Только в прошлый раз Аламат был на полтора века моложе и плохо представлял, во что ввязался.
Аламат шагнул к дракону и оперся на его еще теплый бок, погладил свое детище по крылу. Ему так и не удалось прокатиться на нем самому ни разу. А ведь мечталось, а ведь думалось… Резь в глазах усилилась, очень хотелось хлебнуть чего-нибудь бодрящего. Сколько он не спал? Больше суток точно. Неплохо было бы лечь под крылом дракона и заснуть вместе с ним. Можно вечным сном.
- Если вы позволите, я буду сопровождать вас, Ваше величество, - сказал он. – Вы совершенно правы – нужно заканчивать все это, так или иначе.
- Надо же, - губы Фаризе тронула улыбка, - ко второму веку ты выучил, наконец, когда стоит соглашаться со своей королевой.
- Слишком много достойных примеров перед глазами, Ваше величество. Наш бравый генерал, его почтенная жена, наш новый герой…
- Нет, - донеслось из кресла. – Я не пойду.
- Струсил, офицер?! – громыхнул Байхрат.
Аррин встал. Лита тут же поднялась следом и уцепилась за его локоть, как будто герой мог испариться или взлететь в небеса. Аламат вполне разделял ее опасения – он уже понял, что с этим мальчишкой не стоит зарекаться ни от чего.
- Я не офицер, - сказал Аррин и выпятил подбородок. – Вы меня сами разжаловали. Струсил?! Считайте, что струсил! Вам же только повод дай…
В последних словах Аламату послышался лязг металла, призрак тропы, ведущей в небеса, качнулся перед глазами – и пропал. Померещилось… Но Аламат понял смысл последних слов. Аррин боялся не того, что разъяренная толпа разорвет его на клочки, а того, что площадь встанет перед ним на колени.
- Вам бы только повод… - повторил Аррин и обвел глазами первых людей Харрадона. – Сделаете из человека бога и не поморщитесь… Нет уж, разбирайтесь сами. И дайте уже людям думать своей головой. Я вам не Морог. Я маринер и уеду в Гелленгау.
- Подождите, - торопливо сказал Аламат. Настрой Аррина ему не понравился. Конечно, только к лучшему было, что он не собирался воздвигать храм себе же, но отпускать его восвояси? Просто так? Когда в любую секунду он мог сорваться и поддаться искушению довести начатое до конца? Аламат предпочел бы быструю смерть на площади тому, что он увидел бы, стань Аррин новым богом харратов. – Не будем перечислять старые обиды. Никто не заставляет вас сейчас идти к народу с речами, но после вы могли бы задержаться…
- Я уже однажды у вас задержался, советник, - усмехнулся Аррин. – И едва всюду не опоздал. Я отправляюсь в Гелленгау, Лита идет со мной. Не надо пытаться нас останавливать.
Лита из-за его плеча кивнула и сильнее ухватилась за его руку бледными пальцами.
- Упаси меня все высшие силы вас останавливать, - ухмылка Аламата была отражением усмешки Аррина.
- Ступайте, - сказала королева. – Я благодарна вам, маринер Аррин, и сожалею, что первая наша встреча была неудачной.
Байхрат ничего не сказал и смотрел на своего бывшего офицера, сжав губы – разжалованный или нет, для него Аррин сейчас нарушал свой долг, и генерал еле сдерживался, чтобы не сказать ему несколько напутственных слов, не предназначенных для произнесения в приличном обществе.
Аррин коротко кивнул, по старой привычке прищелкнул каблуками и пошел к комнате, откуда явился с драконом. Лита едва успевала за ним, «хамелеонка» летела за ней, как полупрозрачная радужная вуаль. Она еще успела обернуться через плечо, прежде чем скрыться вместе со своим избранником:
- Прощайте, господин Аламат!
Когда за ними закрылась дверь, Зиэ опомнилась:
- Куда они? Там же нет выхода!
- Боюсь, это у нас нет выхода, - вздохнул Аламат. – А вот у них парочка найдется…
- У нас есть выход, - поправила Фаризе. – Единственный. И пока мой дворец еще не рухнул, Аламат, скажи мне в двух словах, что здесь произошло. И поменьше виляй – мне некогда сейчас даже гневаться на тебя, не то что разбираться в хитросплетениях твоих замыслов и речей.
***
В соседние крепости Хай-лен-хой послал по одному из своих «крылатых» - предупредить о драконах, а заодно попросить помощи, если обстановка там была лучше, чем в Хороге. В глубине души Хай-лен-хой начинал подозревать, что хуже, чем у них, нет нигде, и то и дело срывался на гневный клекот. Командующий пьян в стельку, старший лекарь не может лечить, связиста трясет, как при лихоманке, неподалеку драконы - куда уж хуже! Все «одаренные» первой волны, которые были в крепости, пережили приступ, подобный тому, который перенес сам глава разведчиков вместе со своими людьми. Боли в крыльях, чесотка, слабость, озноб, жар… Офицер Тьюзе, к которой повалила толпа солдат с жалобами, обнаружила, что больше не способна никого вылечить магически, и впала в истерику, а потом только повторяла: не знаю я ничего, не знаю… Бойцы начинали переругиваться с лекарями и между собой, на это у них сил хватало – значит, не настолько были и больны. Хай-лен-хой же от злости и безысходности ситуации и вовсе взбодрился и поспешил наводить порядок.
Сигнальщик, молодой «бычок», сидел и чередовал поедание хлеба с солониной, прибереженных с обеда, с ожесточенным чесанием рогов, когда к нему вломился злой, веселый и сверкающий глазами Хай-лен-хой, который развернул крылья и моментально занял всю комнату.
- Тр-р-руби сбор-р-р!
Хай-лен-хой был главой разведчиков, а значит, стоял куда выше сигнальщика на армейской лестнице. Тем не менее, сигнальщик, упрямый, как большинство «быков», попытался упереться рогами и потребовать приказа командующего Хорогом. Хай-лен-хой подробно объяснил, что если он, сигнальщик, собирается сомневаться в словах главы разведчиков, то пусть сам идет к господину офицеру третьей ступени и выбивает из него подтверждение, а Хай-лен-хой посмотрит со стороны и полюбуется. Паузы между осмысленными словами во фразах заполнял клекот и слова менее осмысленные, но понятные и дорогие каждому солдатскому сердцу. Ошеломленный «бычок» схватился сначала за свои зудящие рога, потом – за сигнальный рожок и затрубил.
Хай-лен-хой кивнул и скатился вниз по лестнице. Неудобных вопросов от других защитников Хорога он не боялся. До того как подняться к сигнальщику, он собрал в смотровой башне «берсерка» Ахата, «единорога» Дрейгота и очаровательную «саламандру» Оззи. Вчетвером они быстро сошлись во мнениях и о драконах, и о господине командующем.
***
- Лита, ты готова? Тогда обними меня.
- Знаешь, харрат, мне уже надоело обнимать тебя только ради дела…
Они уже исчезли, а эхо смеха Аррина еще искрилось в коридорах.