[ehvald]

Всякое личное не повод для неписательства. Так что дальше. Про уродов и людей.

Время шло, а их отношения оставались почти неизменными. Синди сидел в кафе, ждал Майка, который задерживался и обещал быть с минуты на минуту, и думал о том, что они встречаются почти полгода, лето подходит к концу, а все остается по-прежнему. Как и раньше, Майк не приглашал любовника к себе, не знакомил с друзьями, не приводил на любимую работу, и все три «не» его вполне устраивали. Танцор подумал, что ему хочется большей определенности. Следом пришла мысль, что однополые союзы давно уже регистрируют и… От этого соображения сердце парня екнуло, но потом он невольно фыркнул, представив себя в платье невесты.
Нет, так далеко Синди заходить не собирался, но он чувствовал, что ему становится мало их вечерних встреч, свиданий в городе и редких ночей в гостинице. Хотелось более близких отношений. Совместной жизни, в конце концов. Сам танцор был открыт Майку полностью и не понимал, почему тот держит его в стороне от своего круга общения, почти не рассказывает о своей жизни, обходясь разговорами на отвлеченные темы, хотя если Синди хотелось поделиться с партнером чем-то личным, Майк всегда выслушивал его. Как будто душа этого человека представляла собой прочный сейф, за дверцей которого скрывались чувства, проблемы и достижения, даже отношение к любовнику. Синди очень тянуло взломать замок, но пока попытки были тщетны, а пробить броню с размаху у него не получалось.
Майк зашел в кафе стремительно, на ходу расстегивая пальто.
- Извини, задержался, - бросил он, усаживаясь напротив.
- Ничего, - откликнулся Синди. – Привет.
- Привет, - улыбнулся инженер, вызывая меню. – Сегодня мы идем в театр. Будут передавать проекцию со сцены в Гайе, это знаменитый спектакль «Роза Ардена». Я видел его пять лет назад – зрелище незабываемое.
- А, - кивнул парень. – Круто.
- И чем ты недоволен на сей раз? – за полгода Майк научился улавливать настроения Синди.
- Тем, что все, как всегда.
- Объясни.
- Ты, как всегда, меня сводишь в какое-нибудь прикольное место, где будет все просто зашибись, потом мы поедем в гостиницу. Потом секс. Потом по домам.
- И что тебя не устраивает в этой схеме?
- То, что она работает уже полгода. Майк, я устал. Ты не подпускаешь меня и мне обидно! Я не хочу быть просто твоим постельным развлечением и парой для похода в кино или куда там еще! Я хочу, чтобы как у людей!
- Как у людей, - пробормотал Майк, глядя в сторону. Синди упорно смотрел в стол, сначала на небольшую трещину на столешнице, потом на свои руки. Два ногтя были обломаны, пора было делать маникюр. Когда парень все-таки поднял глаза, любовник смотрел на него странным немигающим взглядом, как будто впервые увидел. Синди невольно отшатнулся, Майк моргнул и снова стал прежним.
- Ты знаешь, - сказал он после паузы, - через неделю мы завершаем проект. Потом я хочу взять отпуск, я в нем два года не был. Поехать куда-нибудь. На Острова, например. Ты отправишься со мной? Посмотришь, что такое жить с занудой и педантом. Может, еще испугаешься и будешь умолять, чтобы все стало как раньше!
- Не надейся! – Синди переполняло счастье. И чего он раньше молчал, дурак? Майк просто думал, что Синди все устраивает, а теперь они могут все изменить! Поехать вместе в отпуск. Правда, придется что-то придумать в клубе, чтобы его отпустили, но он как-нибудь вывернется! Главное, что они поедут на Острова. Вместе.
Он взял руку Майка и прижался губами к костяшкам пальцев. Инженер не любил, когда транс пачкал его помадой, но сейчас Синди не смог удержаться.
- Ты лучший из людей, - искренне сказал он, глядя на мужчину сияющими глазами. Майк улыбнулся, кажется, он даже не сердился на помаду, но тут вдруг выдернул руку, упершись взглядом во что-то за спиной Синди. Парень тревожно обернулся, ожидая увидеть как минимум чудовище из ужастика, но вместо монстра от дверей кафе к их столику приближалась милая пара: мужчина лет тридцати с очень приятной, располагающей улыбкой, и его спутница, элегантная невысокая дама с очень красивым лицом.
- Филдер! – воскликнул незнакомец, подойдя к ним, - я и не думал, что ты тоже любишь это место. Как дела? Кстати, познакомься с моей женой Марией.
- Очень приятно, - выдавил Майк.
Дама кивнула и улыбнулась. Улыбка красила Марию еще больше, делая лицо, кажущееся немного надменным, приветливее. Синди подумал, что она выглядит просто совершенством.
- Майк, представь же нам своего спутника, - не выдержал мужчина.
- Синди Блэк, - инженер говорил так, будто кто-то держал его за горло. – Он… дизайнер. Ты же знаешь, я ремонт затеял, вот, решил все сделать по науке. Мы как раз проект гостиной обсуждали. Синди, это Ник Картмэн и его жена.
Синди надеялся, что челюсть у него отвисла не слишком низко. Какой дизайнер? Какая гостиная?! От шока он даже ничего не сказал. Ник тем временем стал расспрашивать Майка о проекте по работе, затронув какие-то технические тонкости. Инженер отвечал неохотно, скупо, еле выдавливал из себя слова, и танцор подумал, что, быть может, эта милая пара находится с Майком в плохих отношениях, потому что никогда до этого он не видел своего любовника держащимся настолько сухо. Наконец, чета Картмэн, поняв, что собеседника разговорить не удастся, удалилась, пожелав Майку и Синди приятного вечера.
- Вот уж не думал, что он сюда ходит, - пробормотал инженер им вслед.
- Кто это? – удивленно воскликнул Синди.
- Коллега из программного отдела.
- Чего?!
По поведению Майка танцор успел решить, что Ник Картмэн – как минимум шпион из конкурирующей компании или человек, уведший у инженера в свое время девушку. Но просто коллега?!
- В таком случае, - начал он, закипая, - какой я тебе, в задницу, дизайнер?!
- А что ты предлагаешь? – сердито ответил Майк. – «Это Синди Блэк, мы встречаемся»?
В его голосе прозвучало настолько явное отрицание даже возможности такого варианта, что Синди почувствовал себя оскорбленным.
- А мы не встречаемся?! Мне эти месяцы приснились? Померещились? Или у тебя другое представление о свиданиях?!
- Я пока не готов… представлять тебя коллегам.
- Почему это?
Майк ничего не ответил, глядя куда-то в сторону. Синди бросил взгляд туда же и понял, что его спутник смотрит на Марию Картмэн, которая изучала меню за столиком в углу. Потом инженер снова взглянул на Синди, и танцору показалось, что он понял. В желудке у него словно застыл ледяной ком, от которого холод растекался по телу.
- Ты стыдишься меня.
- Нет.
- Тогда объясни.
Майк долго молчал, и с каждой секундой ледяной ком становился все больше и холоднее.
- Синди, - начал, наконец, инженер, - встречаться со мной официально – значит, иметь некоторые обязанности. У нас есть корпоративный кодекс…
- Я ни за что не поверю, что в вашем кодексе написано, с кем можно трахаться, а с кем нет!
- Подожди. Не сбивай меня. Такого там на самом деле не написано. Зато прописан, например, стиль одежды, поведения, который весьма отличается от твоего…
- Майк, что за хуйня?! При чем тут стиль моей одежды?! Ты же одеваешься нормально!
- Хорошо. На примере. Если меня пригласят на деловую встречу и приглашение будет на два лица, ты пойдешь? Зная, что там нужно будет достойно выглядеть, поддерживать разговор на разные темы, соблюдать этикет, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть?
Мария Картмэн за своим столиком засмеялась. Синди покосился в ту сторону и словно увидел рядом ее – элегантную, изящную, наверняка образованную, одетую в костюм известной марки, - и себя, жалкую пародию на женщину, в дешевых шмотках, с накрашенными губами… Собственная юбка вдруг показалась ему слишком короткой, и транс потянул ее за край, чтобы лучше прикрыть бедра.
- Ты стыдишься меня, - вымолвил он, снова глядя в стол.
- Синди, давай начистоту. Мне хорошо с тобой, но я не могу привести на корпоративную вечеринку парня, который матерится через слово, красит губы, не отличает импрессионистов от авангардистов и не всегда правильно пользуется ножом и вилкой.
Синди почувствовал, как к щекам приливает кровь. Он мгновенно почувствовал себя тем, кем и был – плохо образованным, бедным, довольно вульгарным парнем в женской одежде.
- И что я скажу, если спросят, кем работает мой парень? Стриптизером в баре?
Танцор услышал звон в ушах и понял, что это разлетается на осколки его будущее, где они с Майком просыпались в одной постели на Островах.
- Я не стриптизер! – выкрикнул он, чувствуя, что лед уже подобрался к горлу и носу. Там он грозился растаять и вытечь наружу потоком слез.
- Тише, - шикнул Майк. – Мы не одни.
- Ну и пусть! Будешь потом врать коллегам, как поссорился с дизайнером из-за цвета сортира!
Кажется, подобная перспектива напугала Майка, потому что он взял Синди за руку. Тот немедленно вырвал ее из широкой ладони.
- Синди, - сказал Майк проникновенно. – Прости, если тебя так это задело. Я вовсе не хочу расставаться с тобой или что ты там вообразил. Но мы оба еще не готовы к светским выходам вместе.
«Это ты не готов, а не я», - хотел сказать Синди, но прикусил язык. Он снова представил себя в окружении людей, подобных Майку и Картмэнам, и понял, что может сгореть со стыда в таком обществе из-за своей бедности и необразованности. Единственный его талант ровным счетом ничего ему не давал в этой ситуации.
- Может, позже. Когда ты подтянешь свои знания, манеры, оденешься нормально…
- Нормально? – эхом отозвался танцор, вспомнив, как Майку нравились его юбки, - Раньше тебе и эта одежда казалась нормальной.
- Для меня – да. Для моей компании – нет.
- Ты хочешь меня полностью переделать, - тихо сказал Синди, - перекроить, как тебе удобно, чтобы тебе ничего не мешало. Я тебе как плохой костюм – вроде и нравится, а вроде и жмет. Да?
- Не начинай ты свои поэтические сравнения! – Майк начал заводиться. – Синди, ты жуткий эгоист.
- Я?!
- Ты! И не перебивай! Ты послушай себя! «Ты хочешь меня перекроить, чтобы не меняться самому, бла-бла-бла!» А сам ты готов ради меня хоть немного поменяться? Нет, тебе плевать на мою работу, на мою репутацию, на все, что мне важно, лишь бы продолжать бегать в своих тряпках и мазаться. Плевать тебе, как это воспримут, что у меня будут проблемы, что это некультурно – тебе так хочется, а там хоть трава не расти. Я всего-то хочу, чтобы ты прилично оделся и перестал быть таким жутким неучем, а ты вопишь так, будто я собираюсь тебя расчленить.
Лед, кажется, успел заморозить всю кровь Синди и сковать сердце, потому что он перестал что-то чувствовать. Танцор впервые поднял глаза от столешницы и посмотрел прямо в лицо инженера.
- Ты просто гребаный ханжа, Майк Филдер, - раздельно сказал он. – Я подхожу тебе, чтобы трахаться, но ты боишься меня кому-то показать. Ты пускаешь слюни на мои ноги, когда я в мини-юбке, но как приличный человек осуждаешь мою одежду. Ты готов выкинуть дикие деньги на номера в «Хайлэнде», но боишься привести меня домой, потому что там нас могут застать твои родственники! Ты треплешься в постели, какой я красивый, но у тебя будет инфаркт, если об этом узнает твой ебаный гениальный босс!
- Синди! – предупреждающе воскликнул Майк, но транса было уже не остановить.
- Ты ничего не видишь из-за своей любимой работы, ради нее ты меня положишь боссу вместо коврика для ног! Ты обожаешь похвастаться передо мной своими знаниями, но тебе стыдно, что такому умному тебе достался такой тупой я! Ты и кафе проверял, чтобы не наткнуться на кого-то знакомого, да? – вдруг озарило танцора. – Кто любит там обедать? Ну?
- Олав, - глядя в сторону, сказал инженер. Синди издал что-то среднее между смешком и всхлипом:
- Ты готов трахать меня сколько угодно, но втайне, иначе все приличное общество узнает, что такой солидный человек – грязный извращенец, у которого встает на трансвестита! Но трансвеститу это больше не нужно. Мне противно, Майк. Я не желаю тебя видеть. Я жалею, что связался с тобой. Заключи контракт с девушкой из фирмы эскорта на год вперед – я на твои корпоративы и носа не суну. Удачного ремонта!
Танцор вскочил и почти побежал на выход, спотыкаясь и стуча каблуками по натертому до блеска полу.
- Синди! – крикнул Майк вслед. Но Синди не обернулся.

Он добрался до дома, два раза чуть не попав под машину, трижды упав и бессчетное множество раз наткнувшись на прохожих. Когда Синди был огорчен, он, и без того не обладающий хорошей координацией движений вне сцены, начинал хуже справляться со своим телом, а теперь он был совершенно убит. Больше всего ему хотелось повернуть время вспять и отказаться от встречи в проклятом кафе, он ненавидел Ника и Марию, ненавидел босса своего любовника, а больше всего – Майка, доброго, щедрого, заботливого Майка, который был готов врать и изворачиваться, лишь бы никто не узнал, что он и Синди спят вместе. Руки и ноги не слушались, парень еле попал электронным ключом по панели замка подъезда. В ушах шумело, перед глазами иногда все плыло, и если бы лифт не работал, то танцор вряд ли бы сумел добраться до своего этажа пешком.
Дома было темно и тихо, никого не было. Синди вспомнил, что семейство собиралось в кино на премьеру, а потом гулять. Звали и его, а он отказался, чтобы встретиться с Майком, идиот…
Синди повалился на кровать Фредди и закрыл глаза, но сразу же снова открыл, потому что перед внутренним взглядом сразу же появилось лицо инженера. Танцор с упорством мазохиста снова и снова прокручивал сцену в кафе, ложь Майка, его слова об эгоизме и невежестве Синди, о его бескультурии… Он хотел возненавидеть любовника – бывшего уже любовника, - но не получалось. Как только парню удавалось достаточно распалить себя, как сразу же на память приходили их поцелуи, их ночи, когда Майк оставался рядом до утра, их прогулки…
«Прекрасный мой», - вполголоса говорит Майк, глядя в лицо Синди. Они еще не расцепили объятий, и мужчина крепко держит в руках растрепанного вымотанного танцора. «Мммм…» - отзывается Синди, которому не хочется ничего говорить, и легко целует любовника в шею…
Они бредут вдвоем по парку вечером, шум толпы остался позади, а здесь только высокие деревья, травы по колено и сильный запах цветов. «Вечернее солнце, как алая рана», - цитирует Майк строки какого-то очередного поэта, а Синди оно скорее кажется похожим на налитое соком красное яблоко…
Синди бежит босиком по траве, которая слегка колет его ступни, внизу бежит река, прямо перед ним вырастает, ощетинясь шпилями, Солнечный мост, залитый светом, а за спиной стоит Майк, и парень может, не оборачиваясь, почувствовать его взгляд и легкую улыбку…
На этом воспоминании Синди не выдержал. Лед, заморозивший все его существо, все-таки растаял, и транс разрыдался в подушку. Он даже не пытался унять слезы, выплакивая всю боль от расставания, от ссоры, от слов Майка, всю свою влюбленность, от которой, конечно, не мог избавиться в одночасье. Все то хорошее, что было у них за полгода, тянуло Синди обратно к любовнику, их последний разговор заставлял забыть об этом. Танцор ударил кулаком по подушке, потому что несмотря на свои последние слова, ему не хотелось терять Майка так… бездарно. Но при этом он не видел выхода и слова про «жуткого неуча в неприличной одежде» жгли его огнем.
Выплакавшись, Синди немного полежал в тишине. Часы тихо пискнули, отмечая очередной час, и танцор вяло удивился тому, что еще успевает на работу. Больше всего ему хотелось написать Мике, что он сломал руку. Или ногу. Или шею. И так и лежать дальше, в темноте и тишине, баюкая свое горе.
«Если я не пойду, меня могут вышибить с треском. У Фредди в последнее время мало заказов, Тим на испытательном сроке, Джу выплачивает наш кредит… Еще есть Тинто, но его зарплаты мало. Мы не проживем, если я вылечу из клуба».
Синди медленно поднялся с кровати и поплелся собираться. Собственное тело казалось ему чужим и тяжелым, но Красотка Мерилин должна была выйти на сцену.