[ehvald]

Хочешь, сей, а хочешь, куй, все равно получишь... шайбу, шайбу! Я понятия не имею о качестве следующего отрывка, рейтинг вышел детский.

До машины они дошли в молчании, Синди понятия не имел, что говорить и делать, и Майк тоже не горел желанием поддерживать беседу. В повисшей тишине танцору казалось, что он слышит слишком громкий стук собственного сердца, и он был благодарен, когда Майк включил музыку. Под разлившийся по салону инструментал можно было не искать судорожно тему для разговора, чтобы прервать неловкое молчание. Впрочем, неловким оно было скорее для Синди – казалось, что Майка оно ничуть не беспокоит. Он так же уверенно, как и раньше вел машину… куда-то. Его притихший пассажир не решался спросить, что будет конечным пунктом маршрута. Синди было достаточно того, что они куда-то едут, где смогут остаться наедине. Перспектива этого одновременно привлекала и пугала, но истосковавшийся в одиночестве танцор решительно попытался выбросить тревожные мысли из головы. Он снова смотрел на руки Майка на приборной панели, но теперь не просто любовался, а представлял, как эти руки касаются его тела, обнимают, пальцы сплетаются в замок на его пояснице. Синди сглотнул и отвернулся, ему показалось, что любой сейчас может прочесть все его мысли по лицу.
На светофоре он не удержался, накрыл кисть Майка на панели ладонью, провел пальцем по широкому запястью. Поцелуй на колесе обозрения разбудил в Синди тактильный голод, ему хотелось касаться своего спутника, узнавать на ощупь, чувствовать тепло тела. Майк решительно скинул его руку.
- Не тогда, когда я веду машину, - строго сказал он.
Синди вспыхнул и убрал руку, засунув ее в карман для верности. Майк, разумеется, был прав, и танцор почувствовал себя неловко. За все оставшееся время пути никто не сказал ни слова.
Автомобиль затормозил и плавно опустился на стоянку около высокого здания, в котором Синди не без удивления узнал гостиницу «Хайлэнд». Танцор почему-то успел решить, что Майк повезет его к себе, и вид отеля привел его в недоумение. Он подумал, что Майк может жить где-то в доме около гостиницы, но инженер развеял его сомнения, взяв под руку и потащив на высокое крыльцо.
- Ты живешь в гостинице? – не сдержал своего удивления Синди.
«Еще не хватало, чтобы ты оказался приезжим, и в маленьком захолустном городке тебя ждала жена и трое сопливых детишек».
- Нет. Я просто заказал здесь номер на ночь.
При Синди Майк не доставал комм и никаких звонков не делал. Значит, все было устроено заранее – может, пока танцор развлекался в парке, а может, и уже когда получал туда приглашение. Получалось, что все опять решили за него, но Синди подумал об этом мельком – его интересовало другое.
- А… зачем? – вопрос звучал довольно глупо, но Майк ухватил суть.
- Ты имеешь в виду, почему я не зову тебя к себе?
Именно это Синди имел в виду, но получалось, что он напрашивается и ведет себя неприлично, пытаясь сразу забраться в квартиру. Танцор смутился и хмыкнул:
- Ну да. Не волнуйся, у меня нет привычки тырить ложки и мелочь у зеркала.
- Твои привычки здесь не при чем. Просто у меня неудобно.
Синди больше не стал бы ничего спрашивать, но Майк добавил:
- У меня дома родственники.
- Жена?
- Нет. Я не женат.
- М…
- Просто родня. Боюсь, они бы не одобрили наше совместное появление.
- Это их квартира?
- Моя.
Это настолько удивило Синди, что он забыл о волнении и задумался. Танцор решительно не понимал, как могут какие-то люди, живущие в чужом доме, указывать что-то хозяину. Он сам был приживалом, жил в квартире, которая была куплена посторонними людьми. Но при попытке представить, что он будет указывать хотя бы Тинто, не говоря уже о Фредди, каких людей приводить в дом, а каких на порог не пускать, обычно буйная фантазия Синди давала сбой.
- Почему же ты это позволяешь? – спросил он уже в дверях номера.
- Что именно?
- Указывать себе, кого приводить в свой дом.
Кажется, Майку не понравился этот вопрос, а может, ему просто лень было объяснять, но он решительно закрыл дверь, взял Синди за плечи и поцеловал. Танцору сразу же стало наплевать на родню инженера, на его квартиру и прочее. Он прижался к груди Майка, запустил руку в короткие светлые волосы на затылке, ероша их, зажимая между пальцами. Синди не испытывал никакого стыда или смущения, ему хотелось дотрагиваться до волос Майка, до кожи, гладить, прикасаться, изучать, пока продолжался их поцелуй. Одежда неожиданно стала неимоверно раздражать, и Синди сердито дернул пальто инженера, даже не подумав, что можно его расстегнуть. Конечно же, глупая тряпка не поддалась, танцор раздраженно замычал и запустил вторую руку под воротник Майка, коснулся шеи сзади, пробежался прохладными пальцами по линии роста волос, где они были совсем короткими и кололись. Мужчина прекратил поцелуй, и Синди немедленно этим воспользовался, чтобы перевести дыхание и прижаться губами к шее, узнать солоноватый вкус загорелой кожи, коснуться языком места, где неровно (из-за него, Синди!) бился пульс. У танцора не было никакого опыта, он просто делал то, что подсказывало ему желание и, кажется, это приносило результаты, потому что Майк вдруг резко выдохнул, а потом отстранил парня.
- Подожди.
- Мм? – Синди не понял, что от него требуют, и снова потянулся с поцелуем, распахнутый воротник Майка притягивал его не хуже магнита.
- Стой, - инженер удержал его за плечи. – Не здесь же…
Он скинул пальто, бросил его на вешалку и пошел в комнату. Синди следовал за ним, как привязанный, сердце танцора екало, а в паху ныло, не хотелось ничего ждать, а получить Майка прямо сейчас, но если ему так не нравится коридор, то пусть... Первым, что бросилось ему в глаза в комнате, была кровать, аккуратно застеленная светло-серым покрывалом и в сложившейся ситуации кажущаяся просто бесстыдно широкой. Синди сглотнул и снова шагнул к Майку, но мужчина остановил его жестом.
- Сначала разденься.
Танцор поспешно стянул куртку, сбросил ботинки, но Майк снова отрицательно качнул головой.
- Полностью.
На Синди словно вылили ведро холодной воды. Почему-то этот приказ прогнал обретенную было уверенность в правильности происходящего. В фантазиях танцора одежда всегда… куда-то девалась. Просто пропадала и все, и уж во всяком случае не приходилось стаскивать ее под пристальным взглядом любовника. Майк уже успел раздеться до пояса, лампа мягко освещала его спортивную фигуру, развитые мускулы, перекатывающиеся под загорелой кожей, и Синди чувствовал себя рядом с этим эталоном красоты слишком худым, слишком бледным, слишком… немужественным. Он только что готов был осыпать Майка поцелуями, а теперь вдруг осознал, что собирается переспать с человеком, с которым познакомился совсем недавно. Мужчина пристально смотрел на него, Синди нервно облизнул пересохшие губы и попятился. Майк не отрывал от него глаз, и под этим взглядом танцор, как зачарованный, негнущимися пальцами стал расстегивать рубашку. Когда она, наконец, свалилась на ковер, Синди чувствовал себя взмокшим от эмоций, возбуждение схлынуло, зато на щеках появился румянец. Танцор всегда краснел слишком легко и ненавидел эту свою особенность, с которой ничего не мог поделать. Он гордо поднял подбородок и дернул вниз брюки, запутался в одной из штанин и, когда, наконец, отшвырнул злосчастную одежду, злился на себя почти до выступивших слез, до того неловким и нескладным Синди себе казался.
Не успел он выпрямиться, как обнаружил, что Майк уже рядом, в одном шаге, его ладонь прошлась у самой щеки Синди, не касаясь, словно инженер обозначал контуры лица парня в воздухе. Это было уже слишком – танцор не мог больше терпеть ни странного изучающего взгляда, ни этой близости без прикосновений. Одним шагом Синди пересек разделяющее их расстояние, и Майк с готовностью подхватил его, прижал, изучая уже вслепую, гладя сухими ладонями худую спину, он прихватил зубами край уха Синди, коснулся языком и только улыбнулся, когда транс вздрогнул от этой короткой ласки.
Синди закрыл глаза. Он стыдился своей неопытности, боялся возможной боли и невольно напрягался в чужих руках, но Майк оказался слишком опытным и заботливым любовником, чтобы думать только о своем удовольствии. В какой-то момент танцор почувствовал, что падает, но под спиной оказалось покрывало, а Майк уже нависал сверху, опираясь руками на кровать. Он изучал тело Синди губами, осторожно, с нежностью, которая странно сочеталась с его приказами и строгим тоном, и вскоре страха и стыда стало становиться все меньше и меньше, а потом их не осталось вообще, и парень впервые открыто застонал, выгибаясь, когда Майк обнаружил еще одно чувствительное место на его теле. Синди обхватил руками крепкую шею, притягивая мужчину ближе, попытался обнять его ногой за бедра и даже не понял ничего, когда услышал короткий смешок и что-то еще о слишком нетерпеливых. Ему на самом деле не терпелось, хотелось всего и сразу, Синди прогибался навстречу ласкам и поцелуям, прижимал голову Майка к груди, беспомощно хватался за его плечи и гладил их, наслаждаясь прикосновениями к крепким мускулам. Он всхлипнул разочарованно, когда мужчина внезапно отстранился – куда? зачем? – и облегченно выдохнул, когда Майк вернулся почти сразу же и танцор снова ощутил прикосновения умелых пальцев и губ. На краю сознания еще мелькала мысль о возможной боли, но Синди достался слишком, слишком опытный партнер… В ушах у парня шумел морской прибой, и поэтому не сразу удалось разобрать обращенный нему вопрос, да и потом смысл этого вопроса показался каким-то смешным. Какая разница, был ли кто-то раньше, какие любовники, разве можно назвать Стивена любовником, так, смех один… Прошлое и будущее было в этот момент для Синди одним большим слепым пятном, все, что было настоящим и важным, сосредоточилось в этой комнате, в гостиничном номере, и единственным нужным сейчас Синди человеком был мужчина рядом, которого танцор уже хотел до искр в глазах. Кажется, он что-то такое произнес вслух, иначе почему бы так изменился взгляд Майка, лицо которого вдруг оказалось очень близко?..
Все же неприятных ощущений совсем избежать не удалось, и Синди напрягся и замер, прерывисто дыша и пытаясь расслабиться, уговорить свое тело не сопротивляться. Майк ждал его с потрясающим терпением, не торопил и давал привыкнуть, он что-то шептал успокаивающе, но Синди не мог разобрать ни слова. В какой-то момент тянуть стало невыносимо, и парень сам дернулся навстречу со всем желанием. Майк пытался придержать его, но Синди было уже море по колено, страсть превращала промедление в пытку, парню плевать было на легкую боль, ему хотелось получить Майка целиком и полностью, обнять и не отпускать, слиться в одно целое. Уже на грани ему захотелось увидеть глаза партнера, но мужчина запрокинул голову и поймать его взгляд было невозможно, так что Синди сам уперся затылком в кровать и зажмурился, под плотно закрытыми веками мелькали вспышки.
Кажется, он кричал…
Какое-то время Синди лежал с закрытыми глазами, ему было тепло и уютно, потому что Майк не завалился сверху, а упал рядом, и теперь танцор грелся об его горячий бок. Говорить что-то не хотелось, как и активно действовать. Синди даже задремал ненадолго, а проснулся от того, что ему стало холодно. Оказалось, что Майк ушел в душ – оттуда доносился шум воды. «Чистюля», - с удовольствием подумал Синди. Он тоже не отказался бы от душа, а потом хотелось так и лежать здесь, в номере, чувствуя рядом сильное теплое тело, дремать, а может, и повторить еще раз… или два… При мысли об этом Синди лукаво улыбнулся и открыл глаза.
Оказалось, что Майк уже успел вымыться, а теперь стоял посреди комнаты уже в брюках и надевал рубашку. Заметив, что Синди проснулся, он подошел и с улыбкой растрепал черные волосы парня.
- Ты собираешься мыться? Поторопись, пока я одеваюсь. Я отвезу тебя домой.
- Что? – спросил Синди, не веря своим ушам. – А… ээ… а ты куда? Ты же говорил, что снял номер на ночь!
- Ну да, на ночь. Почасовая оплата тут не практикуется. Но если хочешь, можешь остаться и тут до утра.
- А ты-то куда?!
- Домой. Завтра совещание, а у меня с собой ни материалов, ни доклада. Я не могу остаться.
Синди был так потрясен, что беспрекословно отправился в душ. Получалось, что это… все? И никаких разговоров, повторений и засыпания рядом и не должно было быть? Парень сказал себе, что главное они с Майком уже получили, не нужно такое значение придавать романтическим бредням. Объяснение получалось неубедительным, а при попытке сказать что-то подобное вслух, во рту появился вкус картона. Синди был обижен за свои несбывшиеся желания, за объятия и уют, за утро, которое он уже успел себе придумать. Ничего этого не могло случиться и парень чувствовал себя ребенком, не получившим подарка на день рождения. Можно было переночевать здесь, в номере, но при мысли о том, что придется провести ночь одному на постели, где они были вдвоем, Синди скривился.
- Ты остаешься? – спросил его Майк, когда танцор вышел из душа. Синди огляделся в поисках своей одежды и мрачно ответил:
- Отвези меня домой.